Служба поддержки
Шрифт:
Охранник, заслышав перебранку, подкрался ближе. Кассир побледнела от злости и явно собиралась уже переходить на личности, когда Марк Абрамович решил зайти с козыря.
– Скажите, а вы случайно не антисемит?
– вкрадчиво наклонился он.
Работница мелкой розничной торговли выкатила глаза, раскрыла рот, закрыла, побагровела... А затем махнула рукой и, демонстративно отвернувшись, почти не глядя выбила чек. Охранник поскучнел и уполз к шкафчикам хранения ценных вещей. Марк Абрамович аккуратно расплатился, сгреб сдачу, подхватил свои покупки и величественным шагом
Ожидавшие за углом друзья налетели радостными коршунами, расхватывая банки пенного напитка на ходу.
– Ну ты клоун!
– хлопнул товарища по спине Виктор, с шиком отхлебывая.
– Я думал, эту старую мымру 'кондратий' хватит.
Андрей, поперхнувшийся пеной, тем не менее, тоже промычал что-то одобрительное. Марк Абрамович приосанился, достал из кармана паспорт, помахал им в сторону магазина и издевательски прогундосил:
– 'Паааспорт, паааспорт покажи...' Как зомби, чес-слово. 'Мозгиии, мозгиии...' Учитесь, поцы!
– Сам ты поц!
– Виктор махнул рукой в сторону дальнего сквера, укрытого за полосой кустарника и деревьев.
– Пошли, пока патруль не запалил.
Это было логично. Конечно, тяжело было бы найти такого старшеклассника, который в случае угрозы непосредственного знакомства с полицией не развивал бы скорость бега, достойную олимпийских рекордов... Но риск должен быть оправданным. А пить пиво посреди оживленной улицы - это не есть оправданный риск.
Пока друзья устраивались на спинке скамьи, Марк (отчество, конечно, добавляло солидности, но среди своих, как правило, не употреблялось) неторопливо развернул мороженое и делано огорчился.
– Ну вот, глазурь треснула. Просто кошмар перфекциониста, au naturel, - и тут же откусил чуть ли не половину рожка. Андрей зажмурился всеми своими веснушками.
– Ай, что ж ты делаешь! У меня прям зубы заломило!
Сладкоежка отмахнулся.
– Терпи, казак. В конце концов, эмпатия - дело хорошее, но не до такой же степени. Да и мороженое уже подтаяло. Ясно, зачем крышку заперли: у них наверняка холодильник барахлит. А если каждый будет открывать, щупать, выбирать...
– А ты сам чего, пиво не будешь?
– поинтересовался Виктор, открывая уже вторую банку и приглаживая короткий, 'под машинку', ежик темно-русых волос. Его собеседник пожал плечами.
– А смысл? ЧСВ у меня и так раздутое, самоутверждаться дальше уже просто некуда - не влезет.
– Чесэ... что?
– не понял Андрей.
– Чувство собственного величия, - пояснил Марк, помахивая вафельным рожком для убедительности.
– Аббревиатура такая.
– Господин товарищ интеллигент, не ругайтесь в приличном обществе!
– Виктор запустил смятой жестянкой в приятеля, но тот увернулся и показал неприличный жест. Веселье явно набирало обороты.
В какой-то момент Андрей, которого уже слегка повело - ну так и возраст, и количество выпитого располагали - начал разглагольствовать:
– И ва-а-аще... Нахрена мы поперлись в этот... Л-л-лабаз? Там вечно сидит эта...
– Мымра, - подсказал Виктор и подмигнул Марку. Тот подмигнул в ответ и изобразил на лице предельное внимание.
– Точ-ч-ч-чна! Мымр-р-ра! Ой, чет меня уже мутит...
– Ну так потому что наш ближний магазинчик закрыли, - Марк почесал переносицу и пожал плечами. Виктор сплюнул в сторону.
– 'Закрыли...' Ты лучше вспомни хоть один день, когда он был открыт. По-моему, и недели не наберется. Суммарно. В самом начале еще, когда пустырь перекопали, я все надеялся: во, отлично, не надо будет переть за хлебом аж в конец улицы. И что? И хрен там!
– Вообще странно, конечно, - задумался его собеседник, потом что-то посчитал в уме, метко кинул в урну скомканную обертку от мороженого и продолжил: - Там действительно уже не меньше года висит табличка 'ремонт'. Впрочем, владелец мог банально прогореть, не успев раскрутиться. А табличку повесил для виду. И весь год лихорадочно пытается впарить кому-нибудь убыточную 'недвигу'. А налоги-то капают...
– Как-то хитровыпендренуто. Я бы не стал заниматься такой ерундой, - усомнился товарищ, и Марк закатил глаза. Этот разговор у них происходил уже не первый раз. И, признаться, успел слегка утомить. Но пришлось пояснять заново.
– Вить, ну ты подумай. Вот я, скажем, брюнет. Ты - неопределенно-блеклого колера...
– Чойта я блеклого?
– возмутился приятель, и пришлось его успокаивать:
– Это к слову! Андрюха вообще рыжий, и не жалуется!
– Н-н-ни разу!
– осилил старавшийся сосредоточиться 'рыжий'. Его качнуло назад, но каким-то чудом равновесие еще не до конца покинуло алкобойца. Марк предупредительно придержал друга за локоть.
– Я это к чему веду? Совершенно нет никакой разницы, кто из нас какой масти. И ровно так же каждый из нас имеет право думать так, как ему заблагорассудится. Понимаешь? А я просто высказываю предположение. Из логики исхожу. Может, я и неправ по факту.
– Умник, - одобрительно кивнул Виктор.
– Всему объяснение найдешь. Настоящий еврей.
– Это не я, это мы с отцом обсуждали. Он же у меня экономист, - отбился от незаслуженной славы Марк. Тем временем Андрей вынырнул из алкогольного транса и, покачнувшись, замахал указательным пальцем.
– Не-не-не, парни, не-не-не. Что-то с этим... М-м-магазином... Ик! Нечисто с ним что-то, вот. Я как-то поздно возврщлс...
– тут его окончательно повело, и друзьям пришлось хватать товарища за руки, чтобы тот не упал назад. В итоге Андрея усадили вниз, а Марк еще и отобрал открытую банку с пивом. Хмельной оратор похлопал пшеничными ресницами, а затем продолжил:
– Ну и вот... Уф, что ж так плохо-то мне... Иду я ночью. Темно... Ик! Решил я того... Срезать через газон... Уф... Чтоб не переть в обход, значит...
– Вездеход на ножках, пьяный и непокобелимый, - шепотом прокомментировал Марк. Виктор, зажимая рот руками, беззвучно затрясся от хохота. Андрей не заметил - или решил не придавать значения.
– Иду, иду... И вдруг бац!
– Упал и уснул?
– подсказал Виктор. Теперь пришла пора Марку давиться смехом, но Андрей строго уставился на друзей.