Служба поддержки
Шрифт:
А больше Марк уже ничего не видел и не помнил. Он провалился куда-то в окончательную, извечную темноту, и стало пусто и тихо.
– 4-
На тему загробной жизни рассуждать в подростковом возрасте, как правило, не принято. Не потому что подобные философствования являются неким негласным табу, вовсе нет. Просто... Ну чего зря воздух сотрясать? Причем по поводу, который кажется бесконечно далеким от насыщенных жизнью и посвященных жизни во всех ее проявлениях дней.
Так что, когда Марк осознал,
Первый - его не убили, но тем или иным способом взяли в плен. Что же, тут есть свои минусы, но и свои плюсы. В актив идет тот факт, что он до сих пор жив, и в перспективе, вероятно, тоже еще немножко побрыкается. В пассив - плен штука неприятная. Это вам любой, кто играл в детстве в 'войнушку', подтвердит.
Второй - его не просто не убили, а еще и спасли. Это, конечно, маловероятно. Но чудеса просто обязаны изредка случаться с хорошими парнями, а Марк никаких местом не мог отнести себя к парням плохим, вот хоть ты тресни. Хотя лучше, конечно, не надо. В смысле, трескаться. Неприятное, должно быть, занятие.
Молодой человек осторожно прислушался к телесным ощущениям. Похоже было, что он лежит. Лежит на мягком. Лежит на мягком, в помещении с кондиционируемой атмосферой: воздух прохладный, но без характерных влажных и стылых ноток подземелья. Лежит одетым, как и был - джинсы, футболка, куртка. Телефон так и остался во внутреннем кармане, исходя из некоторого дискомфорта слева. А фонарик...
Осторожно пошевелив пальцами правой руки, Марк выяснил две вещи. Во-первых, мягкое - это кожаный диван. Точно не кожзам, иначе спина и то, что пониже, уже вспотели бы. А во-вторых, фонарик кто-то заботливо подложил так, чтобы очнувшийся от беспамятства мог сразу взять его в руку. Это, в общем-то, еще ни о чем не говорило, но некое ощущение уверенности в себе и в ситуации забрезжило.
Наконец, он собрался с силами и отважно открыл глаза. Потолок как потолок. Марк скосил взгляд. Действительно, диван. На стене древнеегипетский (наверняка подделка) папирус в тонкой металлической рамочке. Рядом африканская, кажется, маска. С другой стороны - что-то непонятное: то ли африканский же фетиш, то ли просто композиция из костей, перьев и узловатых шнуров.
Голоса продолжали деловито журчать где-то неподалеку. Обсуждали, похоже, не его. Более молодой (и слегка нагловатый) голос задавал вопросы, причем тоном скорее ехидным. Второй, зрелый, сдержанный и самую толику ироничный, развернуто и обстоятельно отвечал. Конкретный смысл фраз, тем не менее, от Марка ускользал.
Он решил повернуть голову в другую сторону и чуть не поперхнулся от неожиданности. Прямо напротив дивана, в уютном кресле развалился здоровенный серый котище. Зверь полусидел-полулежал, совсем как человек. В одной из лап - Марк обратил внимание на достаточно длинные и на вид ловкие пальцы -
Собственно, на кота это существо походило ровно первую пару секунд. Марк похлопал ресницами и осознал, что и форма черепа, и строение тела, и даже разрез глаз у этой твари отличались от привычно-кошачьих. Но мозг упрямо настаивал на своем: это кот, и все тут.
Тем временем котяра, откровенно любовавшийся изумленным выражением лица молодого человека, сочувственно ему подмигнул. Тут Марк понял, что, собственно, его спалили. Он резко сел, вжался в спинку дивана и приготовился к любой мыслимой обороне.
– Аз ох н вэй, юноша, ежели бы я таки да имел за намерение вас как-то обидеть, я сделал бы это, пока вы красиво лежали среди здесь весь такой задумчивый!
Акцент в речи удивительного создания практически не чувствовался, а фирменный 'говорок' он изображал с изящной непринужденностью. Марк продолжал быть бессловесной скульптурой - практически памятник ступору. В этот момент голоса, которые, как выяснилось, доносились из соседней комнаты, смолкли, и в помещение зашел человек.
Это был скорее худощавый, светловолосый, среднего роста парень, скорее даже, молодой мужчина, лет на семь старше Марка - по виду типичный студент, жизнелюб и разгильдяй. По крайней мере, ухмылочка на его лице была вполне себе дружелюбной и легкомысленной.
– О, а вот и наша добыча проснулась. Голова не болит?
– Н-н-нет, - промычал Марк. Он все еще не мог понять: что происходит вообще? Тем временем кот отхлебнул из своей емкости и уже без лексических изысков отрапортовал:
– Мальчик очнулся около минуты назад. Довольно талантливо делал вид, что он тут ни при чем. Лежал, принюхивался и прислушивался. Молодец, вообще-то, я крайне одобряю.
Парень кивнул, подтащил еще одно кресло ближе к дивану и плюхнулся на него рядом с Марком. Протянул руку. Пришлось пожать.
– Меня зовут Ярослав, но обычно все пользуются сокращением 'Ярро'. Не рекомендую использовать вариант 'Слава' - он мне не нравится. 'Ярик' еще туда-сюда, но это для друзей.
– М-м-марк, - все еще вибрировал подросток. Ярослав нахмурился, а затем протянул ему невесть откуда взявшуюся кружку. Запахло чаем. Марк вдруг понял, что ужасно хочет пить. Он покосился на кота, все так же задумчиво поглощавшего свой странный напиток, потом собрался с духом и взял предложенную посуду за ручку. Кстати, по ощущениям, кружка была едва ли не холоднее окружающей среды.
– Спасибо, - втянув в себя жидкость, он чуть не поперхнулся снова, но сдержался и смог, наконец, сформулировать мысль.
– А где я? Что произошло? И...
– Марк опасливо покосился на кота.
– Что это?
Кот закатил глаза и махнул лапой. Ярослав откровенно веселился.
– Не что, а кто. Это наш агент Барсик...
– Ярро, ты довыпендриваешься, - благодушно проворчал зверь.
– Я обещал за 'агента Барсика' оторвать кое-кому голову и запихать ее в...
– Обещал!
– с энтузиазмом подтвердил парень.
– Только это ж бесполезно.