Служба Спасения Геймеров 3
Шрифт:
От ругани я удержался с трудом. Сраное геройское везение. То есть я обязан спасть этого лоха теперь просто так, бесплатно? Хотя…. Тут не сказано, что надо спасать, тут сказано “решить проблему”. А проблем у города две: лаборатория с монстрами и плесенью и Гектор. И если Гектора я убью в любом случае, но не скоро, то разнести очередной бункер – не великая сложность. Не думаю, что местные травяные монстры смогут что-то сделать с экзоброней и боевыми роботами. Загерметизируем снарягу и пройдемся, выжжем все тут. Спустимся на нижний уровень, зальем все гербицидами, а потом закачаем туда бензинчику и спалим
Глава 3
Так, а что даст мне верность Тарента? Ага. А по этому поводу тут наконец-то есть пояснение.
“Личная верность вам означает, что город навсегда запишет вас в герои, вне зависимости от ваших дальнейших поступков – ваша репутация никогда не опустится ниже нейтральной, вы можете размещать в городе воинский контингент, вы можете назначить точку возрождения, вы можете баллотироваться в мэры, вы можете покупать недвижимость”.
Ну, из всего списка прямо-таки важной вещью является точка возрождения. Остальное, конечно, приятно, в особенности невозможность провала репутации – особенно в свете истории с эдвансерами, все еще беспокоящей временами мою совесть.
– Что ж, уважаемый Шамаил, – наконец ответил я. – Мы поможем вам, по крайней мере, сначала с одной проблемой. У нашего отряда есть снаряжение, предназначенное для проникновения в зараженные места. Нам понадобится от вас кое-какая помощь – детальная карта местности, насколько это вообще возможно, пара грузовиков для транспортировки гербицида к базе, и, если есть, два огнемета. Ах да. Полагаю, что грузовик бензина тоже не является великой проблемой для вашего города?
И тут я понял, что Шамаилу идеально подошло бы отчество “Израилевич”. Этот еврей торговался со мной, он прибеднялся и унижался, он рассказывал о том, как тяжела жизнь и какие риски ждут его, если мы случайно прольем гербициды и бензин не туда или нас уничтожат на пути, ведь тогда может не хватить гербицида на обработку берегов и зараза проникнет дальше. А уж в их стеснённых условиях огнеметы – великая ценность, и за их продажу его вздернут на крыльце мэрии. В итоге вся его риторика сводилась к “дайте грошей, иначе не отдам”.
Но я тоже вошел в раж, поэтому мы с ним торговались не меньше получаса. В итоге я отдал этому крохобору двадцать тысяч кредов за сраный бензовоз, еще пять за заполнение его смесью бензина с маслом, и по десятке за каждый грузовик с гербицидной смесью, с условием выплаты мне обратно пяти, если я верну оба грузовика в целости. А за древние РПО с меня содрали по сороковнику, как за современную модель. Есть у меня подозрение, что ни в какой фонд города эти денежки не пойдут, а осядут на кармане у предприимчивого мэра, этакой подушкой безопасности при эвакуации. Ладно, пусть сам со своей совестью разбирается.
Однако кое-что коробило. В своем рассказе господин Шамаил не учел одной мелочи: ложь я чувствовал с лету, а в рассказе ее было достаточно. Нет, в той части истории, которая касалась Кэнона, он врал совсем немного, в пределах допустимого для старой истории. Но вот когда пошел рассказ про лабораторию и беды города – вранья было не меньше половины. Что-то в этой истории очень нечисто,
Нашего выкупленного снаряжения пришлось ждать еще пару часов, правда, не сказать, что мы провели их в праздности. Пришлось спешно провести ревизию и тщательно подогнать степень герметичности как боевого робота Ариона и Саты, так и всех доспехов. Лизун и Ромео были снабжены завалявшимися у меня с похода в лаборатории, где происходил опыт над Херсоном и его приятелями, скафандрами биозащиты. Вот уж не думал, что когда-то по-настоящему понадобится для дела, и ухватил тогда по принципу “вдруг пригодится”, а нет, так продам – штука дорогущая. И вот, пригодилось по прямому назначению. Комплекты были снабжены простейшими усилителями мускулатуры и легко интегрировались с тяжелой броней штурмовиков, которую ребята носили как основное снаряжение.
Огнеметы были типовыми древними ручными пехотными огнеметами, ближайшим аналогом из реального мира являлись Шмели, созданные в двадцатом веке. Две штуки, к каждому по десятку выстрелов. Не густо, но нам хватит. Бензовоз еле доехал до ворот, где мы поджидали технику: двигатель чадил и дымил, а сама машина была переделанной пожарной, так что огнеопасная смесь сочилась и капала из множества различных отверстий. Два грузовика, набитые канистрами с различными видами гербицидов, оказались древнющими ржавыми ведрами, судя по всему, воскрешенными каким-то местным Кулибиным из останков нескольких грузовиков. Хорошо, что хоть одна продвинутая единица техники у нас была, но светить ее перед Шамаилом я не собирался. Не вызвал местный большой босс у меня ни малейшего доверия. И предоставленная техника – тому еще одно подтверждение. Я не верю, что у него нет обычных гражданских грузовиков, которые хотя бы смогут доехать до цели. Эти – сто пудов сломаются на полпути. Ладно, они нужны все равно на завершающем этапе, так что постоят в лесочке. А к цели мы рванем на моем суперджипе, который я могу просто призвать.
Пожелать нам удачи пришел только один человек. Тот самый Игорь. Он с сомнением осмотрел все то добро, которое предоставил его босс, и покачал головой.
– Годы идут, а Шам не меняется. Ребята, вы понимаете, что это вот барахло никуда не доедет? У вас впереди самые настоящие джунгли, там и спецтехника не пройдет, – Игорь обошел одну из машин и сплюнул. Добавил: – От асфальтовой дороги остались только островки, так что мой вам совет – просто бросьте это дело. Не доберетесь вы до Пущи, просто-напрасно сгинете.
– Игорь, тебе вроде как положено быть на стороне своего шефа, – я с подозрением уставился на местного. – А еще – шепелявить и не выговаривать буквы.
Он не впечатлился моим взглядом, искоса посмотрел на меня и ухмыльнулся.
– Ну, а тебе положено валить Гектора и договариваться с Ханом Херсоном. А не заикаюсь я лишь потому, хан Мерлин, что говорю с тобой не ртом. Разве Б’ер’ег не сказал тебе, что он учит твой дух общаться без слов, как мы?
– Ээээ…то есть сейчас ты говоришь со мной мысленно? И кто ты такой, Игорь?