Служба внешней разведки
Шрифт:
Примаков хотел, чтобы институт давал практическую отдачу. Это он затеял ситуационные анализы. Что это такое? Это мозговые атаки, когда собираются лучшие специалисты и предлагают несколько вариантов решения какой-то актуальной проблемы. Например, анализ ситуации на рынке нефти. Какие факторы повлияют на цены? Будет ли расти добыча? Как поведут себя Иран, Ирак, Саудовская Аравия?..
Примаков был автором и редактором закрытых работ — то есть докладов и справок, снабженных грифом секретности и предназначенных исключительно для сведения начальства.
В его академической характеристике говорится:
В конце декабря 1977 года Примаков был назначен директором Института востоковедения. И здесь Примакову ставили в вину то, что он мало интересовался фундаментальными исследованиями. Он занимался текущей политологией. Предпочитал, чтобы его сотрудники писали не монографии, а служебные записки, которые можно посылать в ЦК.
— Исследования ислама, Ближнего Востока — это при нем все пошло вверх, — вспоминает доктор исторических наук Алексей Малашенко. — Надо еще иметь в виду, что это были восьмидесятые годы — агитпроп бдит, атеистическое воспитание еще существует. И при этом мы имели возможность достаточно объективно изучать ислам. Именно в эти годы наше исламоведение получило сильный импульс.
В 1974 году Примакова избрали членом-корреспондентом, а в 1979-м действительным членом академии по отделению экономики. Почему по отделению экономики? Примаков — чистой воды политолог, да и Иноземцев был доктором исторических наук…
Все объясняется просто: международники тогда еще не были выделены, и когда-то в системе Академии наук было решено включать международников в Отделение экономики.
После смерти Иноземцева директором ИМЭМО стал Александр Николаевич Яковлев. Как только Горбачева избрали Генеральным секретарем, он забрал Яковлева в ЦК. Уходя, Яковлев позаботился о том, чтобы директором ИМЭМО стал академик Примаков.
— Я предложил Примакова, — вспоминает Яковлев. — Но не все были согласны с его кандидатурой. Нет, не все. С некоторой настороженностью отнесся Комитет госбезопасности. В то время все эти назначения согласовывались. Они, в КГБ, не то что были откровенно против, они считали, что другие кандидатуры лучше…
Яковлев умел настоять на своем. Весной 1986 года Примаков был назначен директором института. Как только Яковлев занял кабинет на Старой площади, он стал постоянно привлекать Примакова к работе над документами, которые стали идеологической базой перестройки.
Политическая карьера Примакова началась в 1989 году.
10 июня 1989 года новый Верховный Совет начал работу с избрания председателей палат. Горбачев предложил избрать председателем Совета Союза Евгения Максимовича Примакова, ставшего народным депутатом по списку КПСС (сто партийных депутатов именовались «красной сотней»).
Примаков неохотно согласился на пост председателя Совета Союза. И быстро убедился в том, что был прав в своих сомнениях. Несколько раз говорил друзьям, что был бы рад поскорее избавиться от этой должности. Повторял:
— Это не мое.
В том же 1989
Один знакомый профессор встретил его после пленума. Искренне пожал ему руку:
— Поздравляю, Евгений Максимович! Тот недоуменно переспросил:
— С чем?
— Как с чем? С избранием в политбюро! Примаков пренебрежительно махнул рукой:
— Фигня все это.
И пошел дальше.
В марте 1990 года Примаков, к своему величайшему облегчению, освободился от обязанностей в Верховном Совете. Горбачев назначил его членом Президентского совета. Горбачев нуждался в личном мозговом центре, который обсуждал бы ключевые проблемы, генерировал идеи и воплощал их в президентские указы.
Горбачев допустил большую ошибку в отношении Примакова. В декабре 1990 года на съезде народных депутатов предстояло избрать вице-президента СССР. Горбачев перебрал много кандидатур. Яковлев вызвал бы яростные протесты консерваторов. Шеварднадзе отпал, потому что в первый же день работы съезда сделал резкое заявление об уходе в отставку. От кандидатуры Нурсултана Назарбаева, будущего президента Казахстана, Горбачев тоже отказался.
Возникли две новые фамилии: Примаков и Геннадий Иванович Янаев, к тому времени член политбюро и секретарь ЦК. Бывший комсомольский функционер, веселый, компанейский человек, он чем-то понравился Горбачеву и мгновенно взлетел. Горбачев полагал, что сравнительно молодой Янаев, не примкнувший ни к левым, ни к правым, не встретит возражений у съезда, да и ему самому не доставит хлопот. Едва ли Горбачев хотел видеть на посту вице-президента сильную и самостоятельную фигуру, с которой ему бы пришлось считаться…
Он посоветовался с бывшим членом политбюро и секретарем ЦК Вадимом Андреевичем Медведевым.
Медведев ответил так:
— Янаев, возможно, будет вам помогать, но он не прибавит вам политического капитала. Я бы отдал предпочтение Примакову.
Горбачев выбрал тогда Янаева и совершил ошибку. Примаков — в отличие от Геннадия Янаева — никогда бы не предал своего президента. Августовского путча бы не было, и, может быть, в каком-то виде сохранился Советский Союз…
13 марта 1991 года Верховный Совет разрешил Горбачеву создать вместо распущенного Президентского совета новую структуру — Совет безопасности, своего рода узкий кабинет.
После августовского путча Примаков оказался одним из самых близких сотрудников Горбачева, но без должности. Бакатин получил назначение в КГБ, а Евгений Максимович остался без дела. Думали, его сделают министром иностранных дел. Примаков был не прочь. Что помешало? Ельцин не проявил энтузиазма? Или Горбачеву не хотелось объясняться с американцами, которые невзлюбили Примакова после поездки к Саддаму Хусейну? Министром назначили Бориса Дмитриевича Панкина.
Глубоко Евгения Примакова знают немногие, только те, кто входит в тесный круг его друзей. Пасмурный на вид, он в реальности веселый, искренний, жизнерадостный человек. Он пишет хорошие лирические стихи, любит застолье, знает множество анекдотов и хранит верность товарищам.