Служебная командировка полковника Родионова Повесть
Шрифт:
– Звездец какой-то!- возмущались даже бывалые офицеры.
После обеда пользуясь паузой, чуть посмотрели телевизор, немного отвлеклись. Все было по-прежнему тихо. Рассказывали, как в город, обойдя засаду боевиков, вошел восьмой армейский корпус. Пожилого Петлицына начальник Управления отпустил домой, остальные же остались на своих рабочих местах. Генерал попросил: 'если, что звонить ему немедля и уехал'. Владимир почувствовал себя одиноким, остро хотелось хоть чуть-чуть, семейно тепла и любви. Хотя бы иллюзии этого. И Родионов позвонил домой:
– Света
Из трубки доносился шум, музыка, смех, наверное, были какие-то гости или же это так громко работал телевизор:
– Спасибо, что позвонил,- бесцветным не праздничным голосом ответила жена, Родионова обдало холодом, она была для него чужая и своим звонком, он лишь в очередной раз убедился в этом:
– Тебе Игорек не звонил?-
– Звонил,- соврал полковник и продолжил врать бодро как врут опытные служаки высокому начальству, не моргая, без сучка и задоринки:
– Он сегодня на службе, помощником дежурного по части заступил, как 'самый молодой', просил меня, что бы я тебя поздравил! Домой к тебе не дозвонился!
–
– Ну да, весь в тебя тоже вечно дежурить будет - жаль его будущую жену. Надо ее отговорить пока не поздно от такого мужа. Будет всю жизнь мучиться как я. Одно хорошо, что сынок о матери еще не забыл, вот видишь, и тебе напомнил, что я все-таки пока еще существую ив природе и в твоей дурацкой жизни. А то сам бы ни за что не позвонил, наверняка забыл сидя своими за стрелочками и кружочками. Хотя ладно я привыкла, быть вдовой быть при живом муже!-
Она вызывающе рассмеялась в трубку.
– Спасибо за поздравления! Особенно про вдову у тебя неплохо получилось!
– разозлился Родионов и кинул телефонную трубку. И тут же прижал ее рукой к аппарату, как будто боясь, что она позвонит ему сама, и он снова услышит этот голос.
Когда наступил вечер, и растущее напряжение достигло своего апогея, офицеры все же решили немного выпить. Но тут молодой подполковник - дежурный оператор прибежал в кабинет Родионова с тревожной вестью, и, не стесняясь матерных выражений, возбужденно начал рассказывать:
– Владимир Иванович, там такое началось. Там бойня началась. Майкопская бригада и 81 полк. Это полнай ...!
–
Он замахал руками не находя слов. У Родионова все внутри оборвалось: 'Да за что мне это все! Игорь! Игорь!'
– Любые изменения обстановки докладывать немедленно!- все что смог произнести он в ответ подавленный новостью. Началось. Вскоре все стало ясно. Самые худшие предположения стали воплощенной реальностью. 'Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!' - подумал полковник.
Начался разгром группировки 'Север' в Грозном. Из подвалов и с верхних этажей зданий по зажатым между домов и заборов в улочках колоннам российской бронетехники ударили гранатометы и пулеметы. Боевики действовали тактически грамотно так, словно не российских генералов, а их учили воевать в академиях, - они жгли вначале головную и замыкающую машину колонн. Те, пылая факелами, закрывали дорогу другим вперед и назад, лишая маневра. Остальную технику, не торопясь, боевики расстреливали как
Все попытки уточнить обстановку в возникшем хаосе, ни к чему не приводили, в нижестоящих штабах была полная неразбериха. Они сообщали противоречивую порой взаимоисключающую информацию, больше похожую на обрывки невероятных каких-то нелепых слухов. Управление было потеряно.
Позвонил начальник Главного Оперативного управления, он требовал от Родионова обстоятельного доклада.
– Да что у вас там твориться?
– Родионов все-таки сумел выйти на Пуликовского по дальней связи. Тот был взвинчен, раздражен и груб:
– Вы все там, в штабах умные, езжайте сюда да командуйте сами!-
И дальше говорить с Владимиром не стал, бросив трубку.
'Они будут посыпать дорогу мукой' сами по себе всплыли в памяти эти слова. Какой дурак это сказал? Кровь, кругом там была кровь, огонь и смерть. Боже мой, что же это? Как же это так случилось с нами?
Ситуация с 81 полком и Майкопской бригадой была сложной, помочь им не мог никто. Родионов вышел на оперативное управление группировки, дежурный офицер кричал в трубку:
– Они попали в окружение, мы их слушаем, там, в радиоэфире сейчас такая чехарда, их жгут, расстреливают, помочь им не кому. Их соседям - восьмому корпусу и 276 полку самим очень трудно, полк отошел назад, волгоградцы не отходят пока, еще держатся, их атакуют со всех сторон. Связь с полком поддерживаем, и с бригадой пока еще есть! Но дела их плохи!
–
Его сын там, где он, что с ним? Как и тысячи других сыновей стал жертвой недальновидного бездарного командования. Родионов сломал ручку и бросил обломки на стол. 'Как же так? За что же? За что Бог, ты хочешь отнять у меня моего мальчика?' - все эти мысли закрутились в голове лишая полковника покоя. В отчаянии он сидел за столом, зажав голову руками.
В кабинет вошел полковник Лёня Фрадков, его приятель, сослуживец по управлению.
– Что Вова устал?
– спросил он у поникшего коллеги, и, видя, что тот подавлено, молчит, счел нужным продолжать свой монолог, у того внутри все тоже клокотало от накопившейся злости:
– Да не рви ты сердце себе Вован, оно одно на всех его хватит! Да я понимаю, там такое творится, я и сам ума не приложу! Как это же так! С Америкой готовились воевать, а тут полуграмотные горцы нам вломили по первое число!
–