Служебное расследование
Шрифт:
— Леня, Леня, ничего ты не понял и не поймешь. У тебя сыск, нечто вроде завода. Тебе план необходим.
— Только не строй из себя святого, Игорь. Не надо.
— А я не святой, Леня. Я сыщик. И мое дело искать. А ты, кстати, руководишь уголовным розыском отделения, и ты должен тоже искать.
— Так что же, целоваться мне теперь с твоим Звонковым или самому в ИВС сесть?
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнул Коновалов.
В кабинет вошел Лев Миронович.
— Вы меня
— Конечно, — Корнеев встал, — садитесь. Лев Миронович сел, огляделся.
— Вас, кажется, Лев Миронович зовут?
— Да.
— Вы работаете вместе со Звонковым?
— Двенадцать лет.
— Что вы о нем можете сказать?
— Он прекрасный человек и великолепный работник.
— Лев Миронович, позавчера во сколько Звонков ушел с работы?
— В четырнадцать. Свидание у него было в три.
— А почему свидание? Он вам сказал об этом?
— Некий опыт подсказал мне. Если человек так тщательно одевается…
— А чем был одет Звонков?
— Серый костюм, рубашка голубая, галстук полосатый.
— Вы это точно помните, — вмешался в разговор Коновалов.
— Конечно.
— Лев Миронович, за последние дни вы не замечали ничего необычного в поведении Звонкова?
— Знаете, он рассказывал мне о каких-то странностях, творящихся в его квартире. И мы пытались связать это с пропажей ключей.
— Каких ключей?
— От квартиры Звонкова. Его кто-то вызвал по телефону вниз. Женя простоял полчаса, вернулся, так никого не встретив. А уходя домой, он начал искать ключи, и они оказались в другом кармане халата.
— Чушь это, — оборвал Льва Мироновича Коновалов, — глупость. Случайно он переложил.
— Да нет, товарищ капитан. Звонков известен мелочной скрупулезностью. Он ключи вместе с деталями в карман не положит.
— Значит, вы считаете, что ключи у Звонкова похищали?
— Я ничего не считаю, я рассказываю, как это было.
— Спасибо, — Корнеев встал, пожал руку Льву Мироновичу, — вы очень помогли нам.
Лев Миронович вышел.
— Ну, что теперь скажешь? — Корнеев посмотрел на Коновалова.
— Показания-то подмытые, не точные. Вроде да, а вроде нет.
— Но соседи Желтухина показали, что видели человека в коричневой кожаной куртке. А Звонков был в сером костюме.
— Он переодеться мог. Слушай, Игорь, я понимаю, Звонков твой знакомый, ты и стараешься.
— Я что, стараюсь его по блату в начальники устроить?
— Все равно есть некий душок.
— Вот что, Леня, я вижу, ты уже формулировку для Кравцова подготовил.
— Да что ты, Игорь. Ну, что ты считаешь, надо делать со Звонковым? Отпускать?
— Зови его.
Милиционер ввел Звонкова. Женя почернел за эту ночь и половину дня. Лицо обросло щетиной,
— Женя, — сказал Корнеев. — Я все проверил. Твои слова подтверждаются, но отпустить мы тебя не можем.
— Почему?
— Слишком тяжелое обвинение предъявлено тебе. Твои доводы пока еще не перевешивают обвинение. Мы вынуждны задержать тебя на семьдесят два часа.
— Мне все равно, Игорь. Все равно. Я устал.
— Уведите его.
Звонков встал, как автомат и пошел к дверям. И Корнеева поразила его совершенно равнодушная спина. Он шел, как сломанный человек.
— А я думал, что ты не решишься, — усмехнулся Коновалов, — я у прокурора постановление запас.
— Ты молодец, Коновалов, ты еще всеми нами покомандуешь.
— Игорь! Игорь!
Донесся из коридора голос Звонкова. Корнеев бросился к дверям.
В конце коридора два милиционера держали рвущегося Звонкова.
— Что, Женя?
— Я вспомнил, Игорь. Нас Толя Балин на улице Чаплыгина видел.
Кравцов сидел в своем кабинете среди книжечек, фломастеров, календарей. Вымытый, стерильный, в рубашке с тугим крахмальным воротником.
Он посмотрел на вошедшего Корнеева, потер ладони и улыбнулся.
Нехорошая улыбка получилась у начальника отдела. Так улыбаются победители.
— Ты чего это, Корнеев, мешаешь людям, так сказать, убийцу ловить? Приятелей выгораживаешь?
— Попрошу обращаться ко мне на вы, как положено по инструкции.
Кравцов откинулся в кресле, внимательно посмотрел на Корнеева.
— По инструкции, значит. Хорошо. Решением руководства я отстраняю вас от разработки по делу Желтухина. Идите. Вашими порочащими звание работника органов связями займется инспекция по личному составу.
В коридоре Корнеева догнал сотрудник НТО.
— Товарищ майор, мы проверили дактилоскопию убитого Желтухина.
— Что-нибудь есть?
— Не что-нибудь, а очень много.
— Не понял.
— А вы посмотрите, — сотрудник раскрыл папку. — Желтухин один из крупнейших уголовников. По архиву считалось, что он умер в Чите. Его настоящая фамилия Трунов.
— Вот это подарок, — засмеялся Корнеев, — с меня коньяк, ребята.
На столе перед Кафтановым лежало дело Желтухина-Трунова и рапорт Корнеева.
Он закончил читать бумагу, посмотрел на Игоря.
— Интересно. Считаешь Звонкова невиновным?
— Считаю.
— Что я тебе могу сказать, — Кафтанов потер ладонью щеку, — снять тебя с этого дела распорядился Громов. Сегодня он уехал с нашей делегацией в Монголию. Будет через четыре дня. Они твои.
— Спасибо. Зазвенел телефон.
— Кафтанов. Да… У меня… Даю. Начальник протянул трубку Корнееву.