Служить цели
Шрифт:
Неподалёку стояла большая чёрная замшевая сумка. В ней находились так называемые игрушки Анны. Ощущение предвкушения усилилось.
Плавно покачивая бёдрами, она подошла ближе, и его рот наполнился слюной. Она была стройной, хотя ее пышная попка прекрасно поместилась бы в его больших ладонях.
В свою очередь, она смотрела на него… с удовольствием. В отличие от некоторых Мастеров, которых он видел, она не была бесстрастной, а открыто демонстрировала, что ценит то, что видит.
Нет, идиот, ты
Анна прошлась ладонью по его груди, взъерошила волосы и провела пальцем по грубому шраму на правом боку.
— Пуля?
К счастью, повстанцы попали в него лишь высокоскоростным патроном с шариковой оболочкой, иначе это была бы рана размером с кулак.
— Да, Мэм.
Ее пальцы надавили сильнее.
— Вижу, у тебя сломано ребро, — не дожидаясь ответа, она провела мягкими ладонями по животу, спине и плечам. Вниз по рукам. По ногам. Анна нашла все его шрамы и каждую сломанную кость. Черт, да его доктора никогда так тщательно не осматривали.
— Раздвинь ноги, — она потянула его за лобковые волосы. Обхватила яйца и слегка помассировала их. Ее пальцы сомкнулись вокруг его члена — так доктора точно никогда не делали, — и ему потребовалось все его самообладание, чтобы не кончить.
Ее пальцы предупреждающе сжались.
— Не кончай без разрешения, Бенджамин.
— Понял, Мэм, — его голос, вероятно, звучал так, будто его придушили. Но, как ни странно, ее приказ отодвинул его от края. Его руки, которые до этого сжимались в кулаки, разжались.
И она заметила это. Ее взгляд встретился с его глазами, прямой, без каких-либо игр.
— Ты мне нравишься, Бен.
Ты мне тоже чертовски нравишься, женщина. Он мудро оставил при себе и эти слова.
— Повернись лицом к кресту и ухватись за рукоятки над головой.
Из каждой вертикальной перекладины кверху торчала железная рукоятка. Он сомкнул пальцы вокруг них, и теперь его руки были направлены вверх, образуя букву V. В промежутке между ударами сердца он осознал, что музыка сменилась на зловещее «Let Me Break You» в исполнении группы «London after Midnight». В темной холодной Темнице музыка производила гораздо более угрожающий эффект, чем на его хорошо освещенном посту у входа в клуб.
Он слышал женские всхлипы, и как что-то щелкало… похожее на удар хлыста. Его внутренности сжались, и он сделал медленный вдох.
— Я приказываю тебе держаться за эти рукоятки и не отпускать. Что бы я ни делала. Могу я доверять тебе, Бен? — хриплый голос Анны вернул его обратно, поддерживая его дух так, как деревянный крест тело.
— Можете, Госпожа, — он схватился сильнее. Он скорее умрет, чем отпустит хоть одну из рук.
— Я собираюсь причинить тебе боль, Бен, потому что именно это я и обещала. И потому что это то, что ты, очевидно, хочешь, чтобы я сделала.
На самом деле он согласился бы на все, что угодно, лишь бы получить её внимание и прикосновения. Боль не будет для него чем-то новым.
— Но, поскольку ты мне нравишься, и потому что это твой первый раз, — ее
Ее слова заставили его притихнуть и прислушаться. Дьявол, его тело взбодрилось так, будто все клетки залили галлоном кофе. Когда кончики ее пальцев коснулись его задницы, к которой она прежде не прикасалась, он ощутил, как дрогнули его мышцы. Пальцы сжались сильнее, а затем одарили его нежным-нежным похлопыванием, словно брызги дождя.
Он фыркнул от смеха. Это было избиение?
И он волновался?
— Это Бен? — раздался едва слышный голос у него за спиной. Говорящий явно был шокирован. Еще больше шепота донеслось до его ушей. Ему не нравилось стоять спиной к двери, но, черт возьми, это же «Царство Теней». Он знал здесь всех.
И, как ни странно, верил, что изящная охотница за головами может вырубить девять десятых членов клуба, даже не вспотев.
Ритмичные похлопывания ладонями по его заднице на секунду остановились. Он мог представить себе выражения лиц сплетников, когда она повернулась, чтобы посмотреть на них, и, несомненно, одарила их одним из своих леденящих душу взглядов. Голоса, конечно же, стихли, остались только музыка и звук чьих-то стонов.
Госпожа шлепнула его по заднице сильнее, и по телу разлилось приятное тепло, как самый мягкий из солнечных ожогов.
А потом она подошла ближе и прижалась к нему всем телом, ее грудь усилила давление на верхнюю часть его спины. Сладкая. Он чувствовал её тепло повсюду: с верху до низу, а задница и вовсе горела огнём.
А потом она протянула руку и схватила его за член.
Вздрогнув, он дернулся, и его руки едва не соскользнули с рукоятки, но он быстро пришел в себя.
Ее пальцы больно и предостерегающе сжали его плоть.
— Не двигайся, Бенджамин.
— Да, Госпожа, — он услышал рычание в своем голосе.
Она засмеялась и сжала снова.
— Только шевельнись — и в следующий раз вместо члена я буду держать твои яйца.
Блять. Эти ее сильные маленькие пальчики могли причинить серьезный урон.
Но прямо сейчас она гладила его, скользя вверх и вниз, мягко и сладко, и Бен не думал, что такое возможно, но его член затвердел ещё сильнее. Если она не позволит ему кончить, придется дрочить в уборной, прежде чем он сможет вернуться к работе.
Он чувствовал ее дыхание между лопатками. Невесомый поцелуй в одну дельтовидную мышцу, в другую, шаг назад и следом пара сильных ударов по заднице. Такие маленькие ручки.
Пауза.
А затем что-то ударило его куда сильнее.
Господи Иисусе.
Он напрягся всем телом.
Прежде чем Бен смог справиться с болью, ещё несколько ударов обрушились на его ягодицы, оставляя после себя вовсе не легкое жжение. Было чувство, будто по его коже прошёлся лесной пожар, сжигая её дотла. Он крепче ухватился за рукоятки, опустил голову и выдержал этот взрыв боли.