Служить цели
Шрифт:
Глава 29
Через час, дом был, наконец-то, пуст. Рауль увез женщин, пообещав Госпоже, что Узури переночует в его доме.
Копы тоже уехали.
Как и Тревис.
Бен остался наедине с Анной. Давно, черт возьми, пора.
Достав напитки из холодильника, он вошел в гостиную и оглянулся. Несмотря на расстроенные чувства, друзья Анны отлично убрались в комнате.
Анна, в конце концов, успокоилась. К завершению вечера она была измотана, ее нервы были на пределе, и она ни разу не присела,
В этой женщине было столько любви.
Бронкс все еще лежал у нее на коленях, будто не мог перестать ее касаться.
Бен знал это чувство. Как хорошо, что в доме было достаточно комнат для того, чтобы второй человек мог переночевать на кушетке. Передав ей газировку, он сел и притянул ее ближе к себе.
Было время, когда он позволял себе усаживать ее на свои колени.
Времена изменились. И его вновь охватило чувство потери. Черт, он скучал по ее объятьям. Она ощущалась его неотъемлемой частью, как солнце на небесах.
— Готова поговорить?
Она слегка ссутулилась, будто не была уверена, что сможет вынести то, что он собирался ей сказать.
Он чувствовал то же самое. Она могла с легкостью уничтожить его.
Затягивая время, он сделал большой глоток холодного лагера, чтобы успокоиться. Она не выбросила из дома его пиво. И сказала, что любит его. Бен спросил хриплым голосом:
— С чего начнем?
Она посмотрела ему в глаза прямым честным взглядом.
— Меня жаль, Бен.
Она не собиралась дать им шанс? Она не думает, что любви достаточно, чтобы преодолеть различия? С потяжелевшим сердцем он подавил рвущийся из него протест.
Секунду спустя он прочистил горло.
— И мне тоже. Я надеялся, что ты дашь нам шанс.
Она хмуро сдвинула брови, а потом покачала головой и улыбнулась.
— У нас отлично получается не понимать друг друга, правда? — Анна взяла его за руку, при этом коснувшись грудью его плеча. Ее пожатие было крепким и теплым. — Я имею в виду, что сожалею о недопонимании ситуации с Джоуи. Узури рассказала мне, что ты решил, будто я возвращаю Джоуи обратно. Потому что смотрела на него.
— Я… ага
— Все было не так. На самом деле я полностью отключилась и думала о тебе.
Его мозг не поспевал за ней.
— Я уже нашла Джоуи пару Домин, которые подходят ему лучше.
Джессика была права. Черт. Бен чувствовал себя, как если бы он толкал валун на вершину горы и сам не понял, как оказался на ее вершине. Через несколько тысяч секунд до него дошло.
— Прости, что поспешил с выводами, — он уставился в окно, устремив взгляд на черную океанскую воду. Пенистая кромка волн белела в темноте словно проблеск надежды.
Но сначала нужно было прояснить прошлое. Он взял ее за руку.
— У тебя даже не было соблазна вернуть Джоуи?
— Не было. Наши потребности больше не совпадают. Хотя я не хочу признавать, как сильно я…
— Изменилась?
Она
— Опять это слово. Ты знаешь, как я отношусь к переменам.
Он фыркнул.
— Примерно так, как и большинство людей относится к некрофилии.
Она нервно рассмеялась и теснее прижалась к нему. Блять, да. Он отпустил ее руку и усадил себе на колени. Бронкс недовольно на него посмотрел.
Но это было место, где ей следовало быть. Она отлично умещалась в его руках.
— Но, да, поскольку мой гнев на мужчин угас, ушло и удовольствие от того, чтобы причинять им боль, — она взяла его за подбородок. Хватка была достаточно крепкой, чтобы по нему пронеслась волна удовольствия. — Однако я по-прежнему весьма и весьма люблю доминировать.
— Я ни разу и ни на минуту в этом не усомнился, Мэм, — он счел это исповедью, потому что ее слова прозвучали именно так. Он усмехнулся, вспомнив, как однажды она сказала, что ее гнев начинался с Бога, который не сделал ее мужчиной, затем распространился на отца, братьев и дядюшек, и дорос до правительства, которое не позволяло женщинам участвовать в боевых действиях, и так далее. — Значит, ты вымещала всю свою досаду на этих бедных беспомощных рабах?
Ее недовольство ограничилось хмурым взглядом.
— Похоже на то. Я не рада, что использовала их таким образом.
Бен не считал ее мотивы необычными. Он пожал плечами.
— Похоже, у всех есть до хера причин делать то, что они делают: начиная от того, чтобы вставать по утрам, и заканчивая тем, чтобы отшлепать кого-то. Ты никогда не делала ничего из того, что твои рабы не любили, и о чем они не молили.
— До тебя.
Он притянул ее ближе, поцеловав изгиб между плечом и шеей.
— Мне нравится все, что ты делаешь со мной.
— Но не все время.
— Не все время, — его руки напряглись. — Анна, прости меня за то, что поспешил с выводами. Я должен был дать тебе возможность объяснить мне.
— Совершенно верно, — слезы блестели у нее глазах, и она их сморгнула. Ее голос приобрел рассудительную твердость. — Я боюсь, что нужно наказать тебя за это. Помни об этом во время нашего разговора.
Его член встал с такой скоростью, что вполне мог что-нибудь себе повредить.
Бугор, который Анна почувствовала под собой, вызвал ее улыбку. И желание начать действовать прямо здесь и сейчас. Но их разговор не был окончен, замять проблемные темы было не лучшим решением.
Она побаловала себя лишь чуть-чуть, уткнувшись носом в его шею и вдохнув аромат бальзама после бритья и его собственный очень мужской запах.
Его руки сжались… и эрекция под ней стала толще.
Упс. Она прочистила горло.
— Я считаю, пришло время подумать о тебе и обо мне, и о том, как ты попросил свести отношения Доминант-сабмиссив к сексуальному контексту.