СЛВ - 3
Шрифт:
Но это вот всё, к нынешнему исследовательскому сожалению Арчи и уже постоянному для саламандр, осталось великой тайной. Но поняли они, что не только люди могут снабдить их душой, но и они людей силой. Своеобразно, конечно, и человеком такой маг уже быть переставал, переходил на иную ступень своего развития, но могли.
— Мастер, что её из небытия извлёк, — и Лета постучала Арчи по руке, на которой сидела та самая зелёная змейка-ящерка, — уже много лет назад по этому пути прошёл, и без всякой любви. Вот поэтому мы решили не препятствовать всем желающим. Любой успех на нас работает, ведёт нас ближе к пониманию. А вообще таких случаев
— Бух в котёл, и там сварился, — задумчиво процитировал Арчи какой-то древний эльфийский стишок. — Как ни бился, гм, соловей. Не помню точно. Слушай, ну даже в старых сказках это ни к чему хорошему не приводило, неужели так трудно понять? Первому просто повезло, да ещё подруга чем-то помогла, наверное. Мастер же, — с этими словами Арчи показал нам всем свою руку с живым браслетом, — скорее всего, знал, что делал, и были у него свои соображения по этому поводу, не могло не быть! Остальные восемь тоже, готов на что угодно спорить, скорее всего, были магами на уровне Лары, не меньше! Со старичьём тоже всё понятно, какая разница, как помирать, если смерть в затылок дышит. А остальных-то зачем в огонь кидать, просто так, что ли?! Из любви великой?!!
— Не просто так, — Лета легко выдержала его обвиняющий натиск, — совсем не просто. Та из нас, что решит привести своего избранника сюда, в случае неудачи разделяет с ним его небытие. Я вот лично не смогла.
— Мать моя женщина! — ахнул Арчи, косясь на неё совсем уж дикими глазами. — Господи ты боже ты мой! Тёма, ты это слышал?
— Ага, — я тоже немного обалдел от кипения таких смертных страстей в этом, до сегодняшнего дня считавшемся у меня оплотом расчёта и будничной скуки, подгорном царстве. Как-то не стыковались насквозь приземлённые гномы со своими, открывшимися для меня сейчас в новом свете, хозяйками. — Слышал и даже ошалел! Ну вы, блин, даёте!
— А что ты хотел? — Лета с неудовольствием расправила плечи и с вызовом глянула мне прямо в глаза. Мягкий багровый свет на стенах сменился алым, злым и резким, температура разом подросла, и волосы у меня на голове затрещали от близости опасного жара. — И даёте что? Наша плоть — огонь! Мы — дети Первородного Пламени! Любить нас — нужно силу иметь, и волю! Настоящую волю, а не как у тебя!
— Очень нужно, — я даже не обиделся, почувствовал, что задел её за живое, — как-нибудь обойдусь! Просто я и представить себе не мог, что у вас тут за страсти кипят великие! Вот и удивился — но это нормально, пойми, это естественно, ты не злись только, пожалуйста, а то уже стены плавятся.
— До злобы мне ещё далеко, — Лета всё же сбавила напор, и полное ощущение того, что я сунулся в мартеновскую печь, ослабло. — И не вертится у нас всё вокруг этого, ты не думай, дел у нас много, настоящих и важных. Один из этапов взросления, не более того, все через это проходят. А кто не прошёл — та придумывает себе что-то такое, романтическое, да на этом и успокаивается.
— Ну и хорошо, — тут же подхватил Арчи, напрягшийся при этом больше обычного, — ну и ладушки. Этап так этап, мы поняли! И это,
— Было бы чему там глянуться, — фыркнула Лета, а я вновь почему-то некстати заметил, до чего же она красива. Волосы вот эти, чёрные да с огнём, по ним бегающим, умный взгляд, свободная осанка, манера держаться да вообще ощущения от неё в целом были просто огонь. — Мелкий, озлобленный, вполз к нам червячком, боком да в ужасе, униженно да кланяясь. А в голове мысли только о себе, да как к нему жизнь несправедлива, да как он теперь всем покажет. Мы людей насквозь видим — так что нечего там любить.
— Ну, на этот счёт есть разные мнения, — Арчи почему-то всерьёз расстроился за друга детства. — не надо уж так рубить сплеча.
— Ты спросил, я ответила, — легко отмахнулась от него Лета, указывая нам рукой на вход в широкий зал, освещённый ярким светом нескольких саламандр. — Скоро сам увидишь, что с ним стало. Тем более почти пришли уже.
— Скажешь нам ещё что-нибудь? — быстро спросил он у неё, была у него такая любимая фишка, и иногда она срабатывала, — на прощанье?
— Не знаю уж, с чего ты взял, что мы тут попрощаемся, — усмехнулась Лета такому непосредственному напору, — одна я сейчас в человеческом облике здесь пребываю, остальным или рано, или поздно уже, или заняты они. Так что вместе мы до самого конца, не переживай. Но скажу, почему бы и нет.
Она остановилась, сделав шаг назад, чтобы посмотреть на нас обоих вместе ещё раз. Глаза её, оставив Арчи в покое, впились в мои, и я не стал противиться или закрываться, не тот случай. Смотри, пожалуйста, может, и увидишь чего.
— Ты, — наконец ткнула она пальцем в моего друга, — не торопись обвинять человека в том, что он изменился. Это его решение, а не твоя боль, понял? Ты тут не при чём!
Арчи недоумённо пожал плечами, мол, принял к сведению, но хотелось бы большей конкретики, если уж вам интересно его мнение.
— А ты, — вновь перевела она взгляд на меня, — проснись! Проснись, Артём! Для этой жизни проснись, а то ведь так и проспишь всё!
Я повторил жест Арчи, переглянувшись с ним. Понятного было мало, хоть и пользовалась она вроде бы простыми словами. Я твёрдо пообещал себе подумать над её пророчествами, но потом, не сейчас. Сейчас нас ждало слишком непонятное и опасное впереди, чтобы забивать себе голову ещё и этим.
Лета сделала шаг в нашем направлении, подталкивая нас в сторону широкого прохода в огромный зал, где, я чувствовал, находилось не меньше десятка таких, как она, и вообще все мысли вылетели у меня из головы, сменившись обострённым восприятием. Сейчас я работал больше на приём, чем на сознание, сначала увидим и оценим, а потом думать будем.
— Ну! — выдохнул и Арчи рядом, напрягаясь до предела, — вперёд!
Глава 27, в которой герои ощущают прикосновение к высшим силам
Пока я успокаивался и выгонял все лишние, мешающие мне сейчас мысли из головы, Арчи с Летой успели пройти в огромный подземный зал первыми, причём маг шёл даже на полшага впереди саламандры, до того ему не терпелось опробовать свой новый амулет в деле. Вот уж кто не сомневался и не дёргался не то, чтобы по пустякам, но умел видеть главное, не отвлекаясь даже на настоящие опасности и чудеса вокруг.