Смех Циклопа
Шрифт:
Лукреция вздрагивает.
– Может быть, вы так хотите узнать, от чего погиб Дарий, именно потому, что шутка едва не отправила вас на тот свет. Я прав?
Он понял. Он все чувствует. Он гораздо внимательнее к собеседнику, чем остальные. Меня это очень трогает. Другие мои любовники говорили только о себе и ничего не слушали. Они делали вид, что интересуются мной, чтобы я ими заинтересовалась. А Исидору действительно важно не только мое тело, но и душа. А я не ценю это и считаю вторжением в
— Я могу сказать вам только, что это произошло первого апреля.
Неожиданно она прерывается и смотрит на экран телевизора.
– Черт! Сегодня двадцать седьмое марта.
– Ну и что?
Лукреция показывает на экран, где идет новостная программа. Журналист ведет репортаж, стоя у входа в «Олимпию». На огромной афише изображен знаменитый глаз с сердечком. У дверей концертного зала толпится народ.
Лукреция встает.
– Скорее, – говорит она.
– Ну, что еще? Неужели нельзя в кои-то веки спокойно поесть?
– Сегодня вечером в «Олимпии» большое шоу, посвященное памяти Циклопа!
107
Маленький циклоп спрашивает отца:
– Папа, а почему в школе только у меня один глаз?
Папа завтракает, читает газету и ничего не отвечает.
– Ну, папа! Почему у всех два глаза, а у меня один?
Папа опускает газету и говорит:
– Потому что ты – циклоп, а у циклопов один глаз.
Ребенок задумывается, а потом снова спрашивает:
– А почему у циклопов только один глаз? А?
Папа отгораживается от сына газетой.
– Папа, скажи! Папа, ну, скажи, почему у циклопов один глаз? А? Почему?
Папа резко опускает газету и в бешенстве кричит:
– Долго ты мне тут будешь яйцо выкручивать?!
Отрывок из скетча Дария Возняка «Жизнь артиста»
108
Сердечко в глазу.
Знамя Дария реет над входом. На фасаде «Олимпии» сияют огромные неоновые буквы: «Шоу памяти Циклопа». Один за другим подъезжают черные лимузины. Из них выходят знаменитости, на которых тут же нападает толпа фотографов.
Порядок поддерживается образцовый. У входа стоят не «розовые громилы» из «Циклоп Продакшн», а парни в черных костюмах из службы безопасности Стефана Крауца.
– Сожалею, но вы не можете пройти.
Лукреция показывает журналистское удостоверение.
– Сожалею. Пригласительные билеты именные, вас нет в списках.
– Я лично знаю Стефана Крауца, – настаивает Лукреция. – Спросите у него, если не верите.
Охранник соглашается позвонить ответственному по связям.
– Сожалею, но билеты кончились три дня назад. Мы всем отказываем.
– Я сотрудник «Современного обозревателя».
– Сожалею.
Исидор и Лукреция вынуждены признать поражение. Обогнув здание «Олимпии», они подходят к служебному входу, рядом с которым, пытаясь согреться, отбивает чечетку группа курильщиков.
– Придется нарушить закон, – говорит Лукреция.
Она замечает пару клоунов в розовых костюмах подходящего размера. Под предлогом интервью она уводит их в ближайший подъезд и, угрожая оружием, заставляет снять одежду. Затем связывает и затыкает им рты.
Исидор старается немного ослабить веревки и оставляет в пределах досягаемости мобильные телефоны, чтобы пленники смогли позвать на помощь.
– Сейчас не время любезничать, – замечает Лукреция.
– Но это они оказали нам любезность, одолжив костюмы. С моей стороны это элементарная благодарность.
Переодевшись, Исидор и Лукреция входят в театр, затерявшись среди других розовых клоунов. Едва они оказываются внутри, как охранники закрывают двери, чтобы не допустить вторжения журналистов.
– Отлично, отступать уже некуда.
– Спрячемся где-нибудь и будем наблюдать. Главные действующие лица уже здесь.
– Осторожно, вот как раз один из них.
Перед ними «розовый громила», похожий на питбуля. Он явно ищет кого-то или что-то. Исидор и Лукреция отступают, чтобы не попасть ему на глаза, и чувствуют, как их хватают за руки.
– Господи, вот вы где! Наконец-то! Мы вас везде ищем. Торопитесь, через несколько минут начинаем.
Они понимают, что ассистент заметил большие цифры у них на спинах. Исидор и Лукреция смотрят на свои номера. У них обоих это цифра «девятнадцать».
– Наверное, дуэт, – вздыхает Исидор. Он чувствует растущее беспокойство.
Но «розовый громила», похожий на питбуля, продолжает шнырять поблизости. Выбора не остается.
Ассистент заталкивает Исидора и Лукрецию в большую комнату, где много клоунов в таких же розовых костюмах. Исидор и Лукреция наносят грим, приклеивают красные носы, надевают черные повязки. Затем вместе со всеми они толпятся в коридоре. Все комики, даже знаменитости, наряжены в клоунов с повязкой на глазу. К ним подходит возбужденный ассистент с наушниками.
– Все должны помнить текст! Напоминаю, суфлеров тут нет.
Ассистент предлагает напитки. На экране видна сцена. Лукреция замечает Феликса Шаттама. К счастью, он так занят заучиванием текста, что не обращает на нее никакого внимания. Раздается голос из громкоговорителя:
– Две минуты.
Напряжение нарастает. «Розовый громила», похожий на питбуля, не двигается с места, словно что-то учуял. Он топчется у двери.
– У меня такое чувство, что я лечу в самолете и нужно прыгать с парашютом, – говорит Лукреция. – Вот только парашюта у меня нет.