Смех и грех Ивана-царевича
Шрифт:
— Беркендорф, Беркендорф… — пробубнил Бабичев, буравя меня взглядом. — Знакомое имечко, где-то я его слышал. А! Игорь Анатольевич, помните, три года назад вы летали в Лондон, я вас сопровождал, и все тамошние СМИ на разные голоса пели про тетку, которая подозревалась в отравлении мужа? Ну точно! Фамилия ее была Беркендорф. Это твоя бывшая хозяйка? Однако ей удалось сухой из воды выйти, не посадили бабу, опять замуж вышла.
Я отступил на шаг от окна:
— Простите. Но мне ничего о личной жизни сэра Метью и леди Элен неизвестно. Я служил
Андрей Викторович криво усмехнулся.
— Молодец. О личной жизни княгини Винивитиновой-Бельской тебе тоже ничего знать не надо.
Я кивнул:
— Я озабочен исключительно хозяйственными делами. И, прошу простить за, вероятно, неуместную в данной беседе информацию, но с детства имел проблемы со слухом, зрением и вербаликой. Туг на ухо, слабоват на глаза и немею при виде посторонних. Еще раз извините за излишнюю откровенность, она мне не свойственна.
Игорь Анатольевич заржал:
— Лиза, где ты раздобыла этого парня?
Хозяйка не успела отреагировать на вопрос, Бабичев встал:
— Старики, значит, кормят уток. А где остальные?
Елизавета Матвеевна растерянно взглянула на меня.
— Сестра хозяйки проводит экскурсию, тема «Осень в парке», — быстро заговорил я. — Группа людей ходит по территории. На задний двор никого из посторонних не водят. Прогулка рассчитана на два часа, закончится через тридцать минут. Домработница меняет постельное белье. Родион Семенович в своей комнате.
— Хорошо, что в доме нет толпы слуг, — констатировал Андрей Викторович, — а то потом затыкай всем рты.
Щеки Елизаветы Матвеевны порозовели. Я понял, почему смутилась хозяйка, и пришел ей, принявшей слова Бабичева за упрек в нищете, на помощь:
— Обслуга еще подбирается. Первым в усадьбу наняли вашего покорного слугу, через пару недель я начну проводить кастинг среди тех, кого станет присылать агентство по найму, и к Новому году будет полный штат постоянных работников. Пока же два раза в неделю приезжает бригада поломоек, а еду готовит домработница. Нормального повара с помощниками пригласить до реконструкции кухни было бы неправильно.
— Современную газовую плиту установят через десять дней, — вмешалась Елизавета Матвеевна. — Потом Иван Павлович займется наймом персонала.
Дверь маленькой гостиной приоткрылась, на пороге появился рыжеволосый парень:
— Андрей Викторович, мы все закончили.
Бабичев махнул ему рукой:
— Уезжайте, Коля. — Затем он повернулся ко мне: — Иван, держи мою визитку. Иди к экскурсионному автобусу и жди, пока группа соберется уезжать. Если кто заблажит: «Где моя подруга? Ее нет!» — передай этому человеку карточку и скажи: «Вашей спутнице стало плохо, у нее резко повысилось давление, мы отправили ее в больницу. Позвоните по телефону, доктор даст полную информацию». Никто из вас на заднем дворе не был, ничего не видел, не слышал, не знает. Ксении вообще в доме нет с утра, она уехала с Игорем
Я покинул комнату, отправился к центральным воротам и увидел пустой автобус. Минут через пятнадцать показалась группа людей, все быстро расселись по местам. Я заглянул в «Икарус»:
— Добрый день. Как экскурсия?
И услышал в ответ разноголосые высказывания:
— Очень интересно!
— Такие красивые картины…
— Почему у вас нет буфета? За несколько часов мы есть захотели.
— Туалет только один, это весьма неудобно.
Я подождал, пока градус эмоций понизится, и продолжил:
— Пожалуйста, проверьте, чтобы все находились в автобусе, и обратите внимание на свои сумки, не забывайте их. Кто старший в группе?
Полная женщина в черном пуховике подняла руку:
— Ну, типа, я. Третий раз у вас, и никто никогда отъезжающих не проверял.
— Вчера одна пожилая дама отбилась от экскурсии — заплутала в парке, не могла найти дорогу к дому и очень испугалась, — нашелся я. — Пришлось нам, когда бедняжка все же попала в особняк, вызывать «Скорую». Поэтому княгиня Винивитинова-Бельская приняла решение…
— Олеся, заканчивай болтать, домой охота, — крикнул из недр «Икаруса» женский голос. — Никто не отстал.
— Точно? — не успокаивался я. И увидел недовольное лицо высунувшейся в проход между креслами ярко накрашенной блондинки, которая незамедлительно стала возмущаться:
— Я знаю своих коллег, нас двадцать два человека, ни один не отстал. И вещи не теряли. Отпускайте нас.
— Счастливой дороги! — пожелал я.
Затем вернулся в дом и доложил Елизавете:
— Экскурсанты выехали из усадьбы в полном составе.
— Откуда тогда взялась эта несчастная? — растерялась хозяйка. — Эмма Геннадиевна продала билеты и, как обычно, закрыла ворота, чтобы никто не проник в парк бесплатно.
— Они ажурные, забор не очень высок, его можно преодолеть без проблем, — заметил я.
— Лезть через изгородь? — без всякой театральности удивилась Елизавета Матвеевна.
— Кое-кто придет в восторг от такой идеи. Может, несчастная из дневной или утренней группы посетителей? У вас, вероятно, есть контакты тех, кто приезжал в десять и в четырнадцать часов, — подсказал я.
— Да, я сохраняю их на всякий случай, — жалобно протянула владелица поместья.
— Если вас не затруднит дать их мне, я попытаюсь узнать, не отстал ли кто, — пообещал я, вынимая из кармана мобильный.
Через десять минут, когда стало ясно, что никто из посетителей не потерялся, Елизавета Матвеевна вспомнила, что она вдовствующая княгиня, и царственно отдала мне распоряжение:
— Ступайте, Иван Павлович, проверьте, все ли готово к ужину. И созывайте членов семьи в столовую в положенное время.