Смех и грех

Изюмова Евгения Федоровна

О моём похищении на суде и речи не было, ведь мне никакого вреда не нанесли, кроме морального:

у меня пропал отпуск. Но Николай, усаживаясь в зарешеченный милицейский «бобик», оглянулся на меня и с улыбкой пообещал, что когда вернётся, то свозит меня к морю, куда я по его милости не попала. Искренне пообещал. И я подумала, что, пожалуй, он сдержит свое слово, и мы прекрасно отдохнем, потому что всю жизнь мечтала, чтобы мой ухажер мог играть на чем-либо (кроме моих нервов, разумеется) и петь при том. Николай, конечно, не мужчина

моей мечты, но на даче вечерами развлекал меня игрой на гармошке и пением задушевных песен, сидя под окном моей спальни.

Что касается меня, то писать детективы я не прекратила, «заболевание», как говорится, оказалось серьезным. Правда, каждый детектив теперь мы обсуждаем вдвоём с Ильей, чтобы заканчивалось моё творение обязательно победой нашей доблестной милиции, а то ведь, знаете, похитители не все такие галантные, как шайка Николая, которые и преступниками-то стали скорее по воле обстоятельств, чем по велению души.