Смех и смертный грех
Шрифт:
— На суде будешь это рассказывать.
— Хватит меня пугать! — взмолилась Кира. — Бумажник я Николо, разумеется, отдам.
— Как, — позволь тебя об этом спросить?
— Как…
Кира задумалась. Действительно, как отдать бумажник человеку, который сошел на берег в месте, откуда теплоход с каждой минутой отходит все дальше и дальше?
— Да и жив ли еще парень? — с сомнением произнес Лисица.
— Что?
— Не хотел тебе говорить, но те процедуры, которые мы с врачом проделали, очень мало помогут, если речь идет о введенном
— Но в больнице разберутся и вылечат!
— Доедет ли он до больницы, вот в чем вопрос.
— Не говори так!
— Я лишь повторяю слова врача. Как я понял, наш корабельный врач сильно сомневается в благоприятном исходе событий.
Видя, что Кира готовится возразить ему, он сказал:
— Ты же видела, в каком маленьком местечке мы причалили. Есть ли в местной больнице оборудование, необходимое для спасения парня? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
Однако сомнения Лисицы оказались неоправданными. Это выяснилось после того, как перепуганная Кира побежала к Лесе и они вместе позвонили Николо. Трубку взял врач, который и уведомил, что состояние пациента тяжелое, он впал в кому, но они делают все возможное, чтобы спасти ему жизнь.
— Мы боремся, организм молодой, есть надежда.
— Скажите, что с ним случилось?
— По всей видимости, отравление.
— Значит, все-таки наркотики?!
— Я не могу сказать, каким образом токсичное вещество попало в организм. Но на теле мы не нашли следов инъекций. Так что если наркотик и был принят, то пострадавший принял его орально.
Или врачи просто не нашли след от инъекции. Если она была единственной, то обнаружить крохотную красную точку на теле у взрослого мужчины не так-то просто.
— Не с лупой же они его осматривали, — проворчала Кира.
Но если Николо был в коме, значит, и возвращать бумажник ему было рано. И снова взгляд Киры обратился к этой вещи. Она не хотела признаться даже самой себе в том, что ей было до чертиков любопытно, что же там находится. Кира покосилась на подругу и заметила, что Леся тоже не сводит глаз с бумажника.
— Как ты думаешь?.. — начала она нерешительно и тут же замолчала.
— Да… Говори…
— Не заглянуть ли нам?
— В бумажник?
— Вдруг там кроется разгадка того, что за люди напали вчера утром на Николо?
Какое-то время Кира осмысливала слова подруги, а потом спросила:
— Думаешь, эти же люди, потерпев утром неудачу, могли выследить Николо, проникнуть следом за ним на корабль и уже тут осуществить расправу над модельером?
— Почему бы и нет?
Кира не бралась судить. Если говорить откровенно, то она изначально не очень-то поверила Николо. История с похищением выглядела настолько неправдоподобно, что Кира сомневалась, стоит ли доверять словам Лесиного дружка-гея. Но с другой стороны, предположение Леси развязывало ей руки.
Поэтому Кира быстро согласилась с версией
— Заглянем в бумажник, тогда и узнаем.
Вчера Кира с Лисицей уже осмотрели сумку Николо. А вот до бумажника у них руки не дошли. Вдруг там есть что-нибудь интересное?
Леся открыла бумажник и принялась сосредоточенно разглядывать его содержимое. Кира встала рядом и тоже посмотрела. В принципе, ничего неожиданного. Немного наличных денег, тысячи три от силы. Мелочь в специальном кармашке. Дисконтные карты известных супермаркетов, кусочек змеиной кожи — примета для достатка и богатства.
— Ничего интересного.
— А тут что?
Кира извлекла из последнего отделения две фотографии. Видимо, в свое время это была одна фотография, но сложенная пополам, она впоследствии порвалась по сгибу, и получились две отдельные половинки. На обеих фотографиях были запечатлены две женщины — одна совсем малышка в трогательном детском платьице, а вторая лет тридцати. Видимо, она держала малышку на руках, но сейчас фотография порвалась так, что малышка оказалась на одном куске фотографии, а взрослая женщина на другом. Лишь ее руки остались вместе с малышкой. Казалось, что она по-прежнему цепко держит ребенка.
— Слушай, лицо у этой тетки какое-то знакомое! Это не Лариса? Или я ошибаюсь?
Леся тоже взяла фотографию и внимательно всмотрелась в лицо женщины.
— Трудно сказать, — пробормотала она. — Тут она гораздо младше.
И действительно, женщина на фотографии выглядела лет на тридцать. Сейчас же Ларисе было уже за пятьдесят.
— Но похожа. Согласись?
Леся была согласна.
— Но кто тогда этот ребенок?
— Игорь? — неуверенно предположила Кира.
— А почему в девчачьей одежде? И вообще, фотография еще черно-белая и явно старая. Да и одежда очень старомодная… Мне кажется, этому снимку уже лет пятьдесят.
— Тогда я ничего не понимаю.
— А знаешь что… давай покажем эту фотографию Эдику и его родне. Они точно скажут, правы мы или ошибаемся.
Идея показалась Лесе хорошей. Они стали убирать в бумажник обратно все то, что вытащили. Неожиданно Кира снова замерла.
— Что такое?
— Тут какая-то странная монета.
И Кира показала небольшую монетку из серебристого металла.
— Вместе с прочей мелочью лежала.
Монетка была явно иностранной. На ней были латинскими буквами написаны несколько слов, которые подруги смогли разобрать не сразу.
— Король Малкольм, — произнесла наконец Кира. — Номер не разобрать, то ли первый, то ли второй. Года чеканки на этой монете тоже нет.
— Ничего удивительного, в ту пору подобной ерундой люди голову себе не забивали.
Зато на монете был портрет этого самого Малкольма.
— Судя по одежде и прическе, жил этот тип отнюдь не вчера.
— Монетка-то совсем новая.
— Она выглядит как новая. Но судя по наряду этого конунга и короне у него на голове, жил он где-то в глубоком Средневековье.