Смех по дороге в Атлантик
Шрифт:
– Куда ты едешь? Стой! Стой же! Ты сейчас раздавишь их! Стой, негодяй! Не надо!!
– он перевел дух, когда растерявшийся водитель выключил двигатель. Фу-у... Ты ведь Ладников? Так? Этих я не знаю... Подождите меня здесь...
Риль резко распахнул дверцу. Ладников и Гурген выскочили за ним. Кавказец схватил Риля за плечо.
– Я сказал подождать!
– Риль оттолкнул
– Не ходите за мной, слышите? Вы ничего здесь не поймете!
– Риль сказал это через плечо. Он шел, сунув руки в карманы, не оглядываясь, деловитой походкой занятого человека. Вдруг он остановился, огляделся по сторонам. Он был уже далеко за чертой около Знака.
– Ладников!
– Риль улыбался безмятежно и счастливо.
– Ладников! Их так здесь много... У них синие глаза, Ладников! Это же чудо! Они так удивительно похожи...
– Риль провел рукой в воздухе, будто ощупывая какой-то невидимый предмет. Потом его рука поднялась выше головы и остановилась. Он не мог дотянуться выше.
– Я остаюсь с ними, Ладников!
– голос прозвучал неестественно громко, словно усиленный гигантскими динамиками.
Риль метнулся к пропасти. Ладников и Гурген долго всматривались в разрывы синей пелены. Из каньона слышались гулкие звуки от падающих камней.
– Почему он не смеялся?
– первым нарушил молчание Гурген.
– Не знаю, - ответил Ладников. Ему не хотелось говорить,
– Ведь было смешно?
– Да, было.
Мосенин стоял у турбика и цепко держался за дверцу.
– Надо уезжать, надо немедленно уезжать, - выпалил он, - тут опасно оставаться. Все равно ему уже ничем не поможешь.
Ладников молча стоял. Гурген внимательно посмотрел ему в глаза.
– Что же все-таки это?
– спросил он.
– Не знаю. Но произошло так, как описывал Петер Ольвер. Единственный случайно уцелевший из свайщиков. Не читали его?
– Нет.
– Он написал подробнейший отчет. Подробный, но до сих пор непонятный,
– Почему непонятный?
– Там много моментов, которые
– В другой мир? Бросаясь в каньон?
– Для нас с вами каньон. Пропасть. И дна не видно. А что, если это - миг контакта? К сожалению, только миг... Многие думают, что это галлюцинации. Какие? Отчего? Неизвестно... Изысканий здесь не было. Да и как их будешь вести, черт возьми! Ведь защита одна - смех.
– Зачем же вы, Ладников, выпустили его из кабины? Вы ведь знали, чем это грозит.
– Ничто бы не помогло, - тихо сказал Ладников.
– Половина свайщиков не вылезла из вездехода, но в живых остался только Петер Ольвер. Его охватил тогда нервный смех. Остальных так и похоронили в вездеходе...
– Вы не говорили об Ольвере, - вмешался Мосенин, - почему? Ведь если бы мы знали раньше...
– Идите вы с вашими вопросами... Вас могло уже не быть с нами.
– Меня?
– Да, Риль помог вам вовремя. Это ему пришло в голову сказать, что я всех разыгрываю... Я вам скажу вот что, Мосенин. Никто в Атлантисе ничего не узнает. Но вам лучше возвратиться па Землю. Вы можете жить на Эвересте, в Гоби, в Марианской впадине, где угодно, но не здесь. Здесь опасности непонятные. И не всегда видимые... О Законе Чужого Неба я вам соврал. Его давно отменили. Каюсь...
– Когда я провел в ледяной трещине... Погодите, выслушайте меня, заговорил Мосенин, удерживая Ладникова.
– В другой раз. Нам действительно надо ехать... Впереди еще будет чему удивиться. Вот только Риль...
Ладников вытащил валик отработанной программы. Он был уже упакован в черный матовый футляр. На белой этикетке было написано мелкими буквами: "Этот рассказ написан около десяти лет назад и отмечен первой премией на конкурсе студенческого юмора. Пассажиры, направляющиеся в Атлантис, могут быть благодарны его автору - Виктору Рилю".
Ладников сдавил футляр до хруста и выпустил его из ладони...