Смех в Древней Руси
Шрифт:
А она голову мочить,
Люди грести,
А она косу плести,
Люди жать,
А она за межой лежать.
Как ноги сожмет,
Так и полосу сожнет,
Как ноги расставит,
Так и копну поставит.
Наша невеста какая молотить-то!
Люди молотить,
А она за овин пойдет ворошить.
Как задницей поведет,
Так всю мякину с гумна сметет.
Наша невеста какая в стряпне-то!
Творит на дрождях, а вынимает с горшков крышки.
Верхнюю-то
А есть-то ложечку бери.
Ну, так ли, товарищ?
Точно так-с.
12
У нашей невесты есть сундук в красной оковке,
А отпирается маковкой.
А ключи-то у вашего жениха подбери.
У нашей невесты есть перина —
С первого овина,
Каждая пушина
Полтора аршина.
Да есть одеяло ежово,
Кто под него ляжет,
Того всего задавит.
У нашей невесты есть пальто:
Мех-то лисий,
А воротник-то крысий,
В елочку пушон
Да на погребе сушон,
Мимо его люди ходят, никто не берет,
Знать, никому не нужен.
Ну, так ли, товарищ?
Точно так-с.
13
У нашей невесты есть благословенье
Отца родного после матушки крестной,
В поле у сосны в серебряной ризе, в золотом окладе,
У евреев в закладе.
Нельзя ли его выкупить?
(Жених плотит деньги указчику)
(Хор девушек:) Запели петушки, запоют и курочки. Вылезайте из-за стола, осоевские дурочки.
Текст записан Е. Э. Бломквистом в 1924 г. в дер. Осоево Ростовского уезда Ярославской области: Бломквист Е. Э. Свадебные указы Ростовского уезда.— В кн.: Художественный фольклор. М., 1927, с. 108—110. Собиратель сообщает, что подобные указы читаются одной из подружек невесты, когда накануне венчания жених приезжает к невесте.
Послание заключенному «в тюрьму»
Господину онсице челом бью.
Дивлюсь убо твоему многосудителному уму, по нему же неславная и нелепослышная достойнодивоство учинил еси, его же несмыслении младенцы стыдятся действовати. И в чяс, в он же помыслил еси в путное шествие, и в то время приступила к тебе дурость
и ударила теби в бок, —
и то тебе вечной зарок.
И потом пришел к тебе бес,
и завел тебя в лес,
и там положил на тебя свою узду,
и въехал на тебе в тюрму.
Поистинне от неких некоя притчя реченна бысть:
не давай бешеному черньцу молока,
да не залетит за оболока.
И тебе убо вместо млека дали меду.
И ты убо презрел мед и восхотел еси в тюрьме леду.
И ныне спасения ради своего тамо прсбываеши,
и не веси, камо помышляеши.
Аще и мысль твоя высокопарителнейша,
Текст (в списке первой трети XVII в.) публикуется по изданию: Демин А. С. Демократическая поэзия XVII в. в письмовниках и сборниках виршевых посланий. — ТОДРЛ, т. XXI. М.—Л., 1965, с. 77—78. По наблюдению А. С. Демина, это сочинение «может быть понято как ироническое послание к приятелю, у которого испортился желудок».
ПОСЛАНИЕ СЫНА, "ОТ НАГОТЫ ГНЕВНАГО", К ОТЦУ
Присному моему пречестному отцу, приведшему душу мою ко общему творцу,
государю моему,
паче же и благоприятелю моему,
спастися и радоватися.
Бъет челом сынъ твой, богом даной,
а дурак данной.
Смилуйся, государь!
Для ипостаснаго троическаго божества,
и для Христова от девы рожества,
и для своея праведныя души
глаголы моя внуши.
Где моя грубость —
покажи свою милость.
Пожалуй меня, беднаго,
и от наготы гневнаго:
одень мою спинку,
вели дати свитку.
Воистинно, государь, хожу голъ,
что бурой волъ.
Свитченко у меня одно,
и то не бывало с плЪчь давно.
И я, государь, храню свой обет
и за то хощу быти одЪтъ.
Смилуйся, государь!
Прикажи въскоре
размыть мое горе,
и угаси рыдание слезное,
да въ царствии небеснем обрящеши пристанище полезное.
Ведая бо, государь, толикую твою мощъ,
надеюся не отъити от тобя тощъ.
Здрав буди,
толко меня не забуди.
Писмо Олонецкаго бывшаго с приписью подьячего
Клима Нефедьева, писанное с того света,
к сыну ево Артамону
Любезной мой сын Артамон,
не пренебрегаю я, что ты сухорук и хром,
при сем тебе объявляю
и о здешнем житии напоминаю.
По приходе моему суда
не мог я избыть без суда,
у Иуды я много раз был,
вместо кофии смолу отборную пил.
По несчастию здесь моему
не застал я в жилище сатану:
пред приходом моим в тартар пошел
и там многих тавлинцев нашел,
обратно назад не бывал,
тюрмы делать им стал.
А живу я во мздоимческом остроге,
при болгной тартарской дороге,
определен я пивоваром,
вечным адским смоловаром.
И тут я копеичку принаживу,
а своих денежек не проживу.
Харчем здесь нас не морят,