Смена караулов
Шрифт:
За свою жизнь Платон Горский накопил большую к о л л е к ц и ю разных выговоров — от самых простейших, что объявляются вроде бы с улыбкой, и до самых строгих. Его любимый институтский профессор, возводивший в свое время Магнитку, бывало, говорил, посмеиваясь: «Какой же это прораб без единого выговора? Они, выговора, заменяют лучший портландцемент!»
Шутка шуткой, но есть в этом что-то исторически оправданное, идущее от первых пятилеток, когда люди штурмовали время, когда и малые ошибки строителя, даже нехватка материалов не по твоей вине, расценивались как твой собственный просчет в ходе боя.
Теперь, конечно, другая
Было странно видеть на месте Воеводина, грузного и, казалось, медлительного человека, его молодого преемника — очень подвижного, порывистого Нечаева, который еще не привык самостоятельно вести бюро и чувствовал себя неловко за массивным воеводинским столом. «Одно дело — быть просто секретарем, другое — быть первым», — глядя на него, думал Платон. Но ему понравилось, как начал новый секретарь, объявив жесткий регламент: докладчику пятнадцать минут, в прениях — пять.
Горский лаконично доложил о ходе жилищного строительства в городе, не вдаваясь в общеизвестную предысторию. Назвал, что его трест способен сделать до конца года, а чего сделать не может, и в заключение добавил, что вынужден снять бригады с недавно начатых объектов, ради пусковых, — до той поры, когда вступят в строй заводы железобетонных конструкций.
В небольшом светлом зальце сразу же возник шумок: недовольных оказалось много, особенно среди заказчиков. Нечаев терпеливо переждал разноголосицу и дал слово председателю горисполкома.
То был недавний выдвиженец из «вечных замов», вальяжный товарищ лет сорока пяти, долгое время тянувший свой нелегкий воз — коммунальное хозяйство. Он было замахнулся на строителей издалека. Но потом неловко спохватился, начал бегло перечислять, каких абсолютно необходимых сооружений до сих пор не имеет город.
— Регламент, — напомнил Нечаев. — Так мы просидим до вечера, — и назвал фамилию городского архитектора.
Этот говорил строго по существу. И другие последовали его примеру, втайне решив для себя, что новая метла всегда метет по-новому, пока она новая. Дальше Нечаев никого уже не перебивал своими репликами, однако оставался пунктуальным и в начале третьего часа заседания подвел итог деловому разговору. Он согласился с тем, что наличные силы строителей по-прежнему разбросаны по многим объектам, и поддержал Горского. В зале опять возник шумок. Тогда Нечаев повысил голос:
— Нельзя, товарищи, топтаться на одном месте. Нужно в конце концов, пусть с некоторым опозданием, бросить все на пусковые объекты, иначе мы не выберемся из котлованов… Надеюсь, школы вы сдадите к сентябрю? — помягче спросил он управляющего трестом.
— Две школы, детскую поликлинику.
— Ну-ну, спасибо, Платон Ефремович.
Председатель исполкома недовольно поморщился: есть чему радоваться, когда столько всего надо сдать в текущем году. Нечаев глянул на него, сказал:
— Мне бы самому хотелось однажды проснуться в новом городе, да всему свой срок. Строительное дело имеет свои внутренние законы: необходимо создать производственную базу, обеспечить крепкий тыл, а потом разворачиваться на полную катушку. Между прочим, все мы тут, за исключением Горского, Дворикова и главного архитектора, знаем жилстроительство
— С удовольствием, Ярослав Николаевич, — сказал Горский. — Кстати, нужно обсудить в печати генеральный план города. Кто, кроме коренных жителей, лучше знает город? Кто больше их заинтересован в его будущем? У нас же недавно созданный институт бойко проектирует в одиночку, на собственный страх и риск намечает снос старых кварталов, а некая иногородняя дама — ученый шеф института — самолично, можно сказать, утверждает все проекты. Не пришлось бы нам восстанавливать ценные памятники старины по музейным картинкам.
— Вполне согласен с вами, Платон Ефремович, — оживился Нечаев. — Надо привлечь историков, краеведов, художников, всех заинтересованных.
— И молодежь, — заметил секретарь горкома комсомола.
— Ну и молодежь — для равновесия! — пошутил Нечаев. — Старики будут отстаивать любой заслуженный домик, а молодые подскажут, какими бы они хотели видеть новые жилые массивы…
На том и закрылось первое заседание бюро, которое вел Нечаев. В решении не было ни длинного перечня объектов, ни списка виновных лиц. Решение было кратким: в ноябре сдать все жилые дома, подведенные под крышу и обеспеченные сантехникой.
Кое-кому не понравилось такое куцее решение. Кое-кто ушел вовсе недовольным, обвиняя про себя Нечаева в незрелости и либерализме, но самые опытные лишний раз убедились в том, что Воеводин оставил дельного, энергичного преемника.
Горский уходил последним.
— Не торопитесь, Платон Ефремович? — спросил Нечаев, жестом приглашая его в кресло у окна, распахнутого настежь.
— Так вы ведь сэкономили полдня, — сказал Платон, разминая в пальцах тугую сигарету.
— Как, по-вашему, не очень я круто обошелся сегодня?
— За поддержку спасибо, Ярослав Николаевич. А что касается мужей града нашего, то их легко понять: столько денег свалилось прямо с госплановского «неба», вот им и хочется иметь все сразу.
— Ничего, лучше потерпеть еще с годик, чем вечно ковылять без строительной базы. Думаю, что в обкоме нас поддержат. Как ни занят обком хлебом насущным, однако и жилищное строительство требует внимания. Хлеб, хлеб… Конечно, ради хлеба мы всегда поступались чем угодно, любыми коммунальными удобствами. Вы знаете, как оно было до недавнего времени: пшеничная слава области так выросла, что мало кто со стороны догадывался о нашем индустриальном потенциале, во всяком случае, мало кто знал, что у нас есть города более современные, чем сам областной центр. Лишь сейчас, когда буквально рядом с ним начато сооружение уникального промышленного комплекса, дошла наконец очередь и до заглавного города пшеничного края. Будем, Платон Ефремович, догонять наших братьев младших.
— Случай редкий, — улыбаясь, заметил Горский.
— Только нам с вами не будет никакого оправдания, если мы не сумеем с будущего года взять нужный темп.
— Возьмем, Ярослав Николаевич.
— Теперь я должен сказать вам спасибо за поддержку.
Нечаев встал, подошел к плану города, висевшему на солнечном простенке.
— Вы сегодня, Платон Ефремович, подсказали интересную идею. Мы обязательно обсудим генеральный план на заводах, в микрорайонах, устроим публичную выставку проектов.