СМЕРШ – 44

Аввакумов Александр

– Слушай, сержант! – доброжелательно обратился Богданов к водителю. – Ты не обижайся на меня, нервы, понимаешь. Давай забудем все это. Ты же можешь не рассказывать никому об этой встрече? Ведь мы могли их просто не встретить на этой дороге. У тебя дети есть? А я совсем молодой. Ты знаешь, за это меня могут отдать под трибунал, а там – штрафная рота или стенка. Захаров – я у матери один. Отца убили еще в финскую войну… Она не переживет, если что-то со мной произойдет. Ну, как? Забудем или нет?

Захаров молчал, ему не хотелось «сдавать» Богданова, но второе

его «я» противилось первому.

«Лучше бы ты погиб, Богданов, – подумал он. – Лучше бы ты погиб».

***

Пригород Варшавы. Бывшая разведывательная школа «Абвергруппа-104». Небольшой особняк начальника школы буквально тонул в зелени вековых елей. Дорога, ведущая к особняку, была довольно узкой и явно была не рассчитана для движения автомобилей. Около входной двери стоял часовой. По знаку дежурного офицера, часовой отдал честь и широко раскрыл дверь мужчине, одетому в черное демисезонное пальто. Мужчина медленно проследовал мимо солдата и буквально растворился в полутемном вестибюле дома.

– Буду с вами предельно откровенен, – произнес мужчина средних лет, одетый в дорогой, хорошо сшитый костюм. – Два дня назад я был на совещании у Кальтенбрунера. Вы хорошо знаете, полковник, что наши дела на Восточном фронте идут не самым лучшим образом. Русские войска уже находятся в Белоруссии, а это рядом с границами рейха.

Мужчина сделал многозначительную паузу и посмотрел на морщинистое лицо своего собеседника, которое не выражало практически ничего, словно он дремал под слова своего высокого гостя.

«Как быстро летит время, – подумал он. – А ведь совсем недавно он еще выглядел моложаво с искорками в глазах и завидной активностью».

Заметив на себе пристальный взгляд гостя, полковник открыл глаза.

– Я внимательно слушаю вас, экселенц.

– Нам поставлена непростая задача, – произнес мужчина, – от которой зависит многое, в том числе и исход всей нашей летний компании 1944 года.

Гость стряхнул пепел в хрустальную пепельницу и посмотрел на собеседника, лицо которого буквально превратилось от напряжения в застывшую маску.

«Как быстро меняется лицо, то он спал, а сейчас, словно борзая почувствовавшая дичь, – подумал гость. – Он действительно напоминает старого лиса, но с острыми еще зубами».

– Именно нам с вами доверено переломить ход предстоящего сражения за Белоруссию. Русские очень многому научились в этой войне, действуют непредсказуемо. Их разведка нередко вводит нас в заблуждение, а иногда, чего кривить душой и переигрывает. Как не прискорбно признать, но служба «Абвер» оказалась бессильной перед их ухищрениями. Поэтому фюрер принял решение реорганизовать все наши ведомства и усилить внешнюю разведку. Гитлер дал нам задание выяснить направление следующего удара русских, а по возможности и сорвать его, надеюсь, вы меня понимаете.

Хозяин особняка кивнул и снова замер, словно пес, в ожидании новой команды. Гость осторожно стряхнул пепел и, взяв в руки чашку с кофе, сделал маленький глоток. Он аккуратно поставил чашечку на блюдце и продолжил:

– Сейчас

на фронте короткое затишье, как долго оно продлится – никто не знает. Мы располагаем сведениями, что наступление русских продолжится на Минском направлении, не смотря на нашу глубокоэшелонированную оборону. Но, где именно они нанесут основной удар, нам пока неизвестно. Буквально пару часов назад я получил сообщение, что русские концентрируют мощную группировку западнее Бобруйска. Насколько это соответствует действительности, сказать трудно. Район сосредоточения, если он является таковым, хорошо прикрыт с воздуха. Единственная возможность проверить это – хорошо подготовленная разведывательная группа. Надеюсь, вы меня понимаете?

Полковник посмотрел на гостя и сделал небольшую паузу.

– У меня есть такая подготовленная диверсионная группа, – произнес хозяин дома. – Группа имеет большой опыт работы в тылу противника. Я думаю, что она в состоянии выполнить эту задачу, особенно, если ее усилить подготовленными людьми. Кстати, эти люди тоже есть.

В кабинете стало тихо. Было хорошо слышно, как трещит огонь в камине. Гость взял в руки каминную кочергу и поправил горевшие в камине дрова. Он посмотрел на полковника и произнес:

– Нет смысла забрасывать большую группу в тыл противника, она будет мгновенно обнаружена русской контрразведкой. Необходимо разработать план операции и представить его мне для утверждения. После чего ваши люди будут немедленно переправлены через линию фронта. Вам все понятно, полковник?

– Так точно, экселенц. Меня интересует вопрос, сколько у меня времени на разработку операции?

Гость снова сделал глоток из чашки и затянулся дымом сигареты.

– Операция должна начаться в самые ближайшие дни, у нас нет времени на раскачку. Даю вам четыре часа, чтобы вы написали подробный план действий. Меня уверили, что вы не без таланта.

– Хорошо, я подготовлю план. Этого времени мне вполне достаточно, – произнес полковник и поднялся с кресла. – Я могу приступить к работе?

– Приступайте. Как только вы будете готовы, дайте мне немедленно знать об этом.

***

Мужчина проводил взглядом сутуловатую фигуру начальника разведшколы и откинулся на спинку кресла. Этот небольшой, но уютный кабинет был хорошо знаком ему. В 1940 году ему приходилось бывать в этой Варшавской разведшколы на выпуске большой группы курсантов. Как показалось ему, кабинет еще хранил запах прежнего хозяина: запаха крепких сигар и прекрасного французского коньяка.

Через два часа начальник разведшколы поставил точку в последнем предложении плана. Он внимательно перечитал составленный им план и остался доволен. Вошедшего в кабинет полковника встретил заинтересованный, но слегка потяжелевший взгляд его гостя. Вытащив из уголка рта дымящуюся сигарету, он спросил его:

– Полковник! Выходит, что вы уже написали план или я ошибаюсь? Вы все продумали?

– Так точно, экселенц, можете, прочти, – произнес полковник, протягивая гостю исписанные листы.