СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!
Шрифт:
– Не хотите ли вы, Канарис, чтобы я прямо отсюда позвонил Гиммлеру? – спросил Шелленберг.
– Сделайте одолжение, Шелленберг, – Канарис несколько раз кивнул головой, продолжая есть.
Шелленберг поднялся и прошел в кабинет начальника школы.
– Господин Трюмлер, позвольте мне от вас позвонить рейхсфюреру.
– Конечно, бригаденфюрер. Телефон в вашем распоряжении.
Шелленберг подошел к столу, снял трубку, набрал нужный номер. На другом конце телефонной линии трубку снял адъютант Гиммлера.
– Алло! Это Шелленберг. Могу я срочно переговорить
– К сожалению, нет, бригаденфюрер, – ответил адъютант. – Рейхсфюрер срочно выехал в ставку фюрера.
Шелленберг повесил трубку, постоял несколько секунд. Увидев вопросительный взгляд Трюмлера, развел руками.
– Уехал в ставку фюрера.
Едва только заметив возвращавшегося Шелленберга, Канарис уже по его виду все понял.
– Я надеюсь, Шелленберг, в Берлине вам будет легче встретиться и поговорить с Гиммлером. – Канарис разливал вино в бокалы.
– И я надеюсь на это, адмирал, – Шелленберг поднимает свой бокал.
Канарис выпивает вино и вытирает рот салфеткой. На глазах его выступают слезы.
– Вы моя единственная надежда. Но не смею вас больше задерживать. Прощайте, мой юный друг.
Они встали, крепко пожали друг другу руки и обнялись.
Сразу же по возвращении в Берлин Шелленберг послал Мюллеру телеграмму: «Я выполнил приказ, отданный Вами сегодня. Подробности Вы узнаете от рейхсфюрера СС».
Гиммлер не зря опасался главы абвера. В сейфе одного из служебных кабинетов Канариса во время обысков были найдены две курьерские сумки с компрометирующими документами. Тем не менее адмирала казнили не сразу – поначалу его отправили в концлагерь Флоссенбург в Баварии. И лишь в апреле сорок пятого Гитлер отдал приказ о казни Канариса.
8
Рижский портной и фрау Зайферт вкупе с губастым Вилли сделали свое дело – о заброске в тыл советских войск диверсанта Таврина стало известно в Москве заранее. Правда, точные координаты отсутствовали. Но этот факт мог лишь удлинить поиски, но не отменить их.
На его розыски в разные районы Смоленской и Могилевской области Белоруссии отправились несколько групп смершевцев, переодетых кто в милицейскую, кто в обычную армейскую форму.
Старшим одной из опергрупп СМЕРШ был назначен капитан Леонид Иванов. Группа действовала в прифронтовой полосе 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. В тот день Иванов вместе с начальником контрразведки СМЕРШ 5-й ударной армии полковником Карпенко и старшиной водителем ехали на «Виллисе» по безлюдной и мрачной лесной дороге в направлении Ковеля в штаб армии. Ехали уже довольно долго, в машине было жарко, и, как назло, всем троим дружно захотелось пить.
– Ты смотри повнимательнее, старшина, – попросил водителя капитан. – Может, где речку или дом лесника увидишь.
Того, впрочем, и предупреждать не надо было: он и так уже давно вертел головой во все стороны. К общей радости, вскоре увидели неподалеку добротный и прочный дом, прилепившийся у самых комлей гигантских стволов. Машина остановилась метрах в пятидесяти от дома в кустарнике.
– Старшина, мы с капитаном пойдем в дом, а ты не спи, –
– Так точно, товарищ полковник!
– Молодец! Слушай приказ! В случае стрельбы или при других каких подозрительных обстоятельствах немедленно проникай в помещение и действуй по обстановке.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
Дом был крепкий, бревна сруба подобраны одно к одному. Хозяин явно умел строить. Небольшие оконца были занавешены вышитыми вручную занавесками. Полковник с капитаном, прежде чем войти, постучали в дверь кулаками, тут же вошли в сени. Иванов крикнул:
– Хозяин дома?
– Пшепрошам! – послышался ответ на польском языке.
Они вошли в большую полутемную горницу. За дощатым, хорошо отесанным самодельным столом сидел мрачного вида бородатый лесник с недобрым взглядом.
– Здравствуйте!
– Здоровэньки булы, – кивнул лесник, ответив теперь уже по-украински, недоверчиво рассматривая вошедших офицеров.
– Нельзя ли, хозяин, у вас воды попросить? – произнес капитан как можно мягче.
Полковник при этом водил опытным взглядом по комнате, пытаясь понять, что же за человек перед ними – свой или враг.
– За водой мэни трэба пшез хвылен выйти аус хаус, – на странной помеси русского, украинского польского и немецкого языков ответил лесник.
– Ну что же, мы подождем здесь, если позволите, – сказал Иванов.
Едва за лесником закрылась дверь, офицеры переглянулись.
– Весьма странный тип, не находите, товарищ полковник?
– Да, и весьма подозрительный, – кивнул Карпенко, подходя к одному из окон, и осторожно выглянул наружу.
Но лесник тоже был не лыком шит – он тоже понимал, что за ним могут следить. Потому старался не попасться на глаза. Впрочем, уже через несколько минут вернулся, держа в руках ведро воды, но следом за ним быстро и решительно вошли два здоровенных, заросших мужика в грязных тулупах и без лишних слов навели на смершевцев винтовки.
– Лечь на пол! – резко и коротко бросил один из них, видимо, старший.
Уж насколько смершевцы были тертыми калачами, но такой оборотистости от бородатого хозяина даже они не ожидали. Разумеется, пришлось подчиниться и лечь на земляной пол. Теперь главное – потянуть время, чтобы оставшийся в машине старшина сообразил, что с ними что-то случилось. И, глянув на лежавшего рядом полковника, капитан Иванов заговорил:
– Хлопцы, мы же вместе с вами воюем за Украину, за ее освобождение. Я был на защите Одессы от первого до последнего дня, а совсем недавно освобождал ее.
Он глянул снизу вверх на стоявших над ними бородатых мужиков, пытаясь понять, слушают они его или нет. По их виду понял, что все-таки слушают, потому продолжил:
– Кстати, мой начальник, что лежит рядом, тоже украинец, и носит украинскую фамилию Карпенко. А вы знаете, что проклятые мамалыжники-румыны отняли часть украинской территории, назвав ее Транснистрия?
Иванов снова замолчал. В это время бородачи нерешительно переглядывались друг с другом. Наконец, снова заговорил старший: