Смерть айдола
Шрифт:
– Что я должен «оставить»? – начиная раздражаться, просит объяснить ДонВук. – Мама, не надо говорить загадками. В моей жизни их и так достаточно.
– Не вмешивайся в отношения своего сына. – требует МуРан.
– Почему я должен так поступить?
– Потому что действовать наперекор предрешённому – опасно.
– Ты уже знаешь, что именно «предрешено»? – с сарказмом спрашивает ДонВук.
– Имеющий глаза – увидит. – отвечает МуРан и спрашивает.
– Ты же уже пытался сделать так, чтобы он был от неё подальше? И что из этого вышло? ЧжуВон стал к ней ещё ближе.
Сын
– Стечение обстоятельств. – помолчав, объясняет он. – Военным понадобилось что-нибудь, чем они смогли бы прихвастнуть.
– А до этого им этого не требовалось. – понимающе кивает МуРан и предупреждает. – Следующий раз ответ на вмешательство может быть более болезненным.
В столовой на некоторое время устанавливается опасливая тишина, пока мать и сын смотрят в глаза друг другу.
– Не верю в эти оккультные штучки. – помолчав, говорит ДонВук. – Я верю своим глазам, которые видят, что ЮнМи не пара ЧжуВону. Закончим этот разговор. Я хочу спокойно позавтракать и спокойно поехать на работу, чтобы спокойно заняться там делами.
– Спокойно. – ещё раз повторяет он видимо важное для себя слово.
– Я тоже хочу, чтобы ты был спокоен, как и твоя семья. – кивает МуРан. – Поэтому говорю тебе - не вмешивайся, ДонВук. Не вмешивайся в это. Пусть всё идёт, как предопределено. Встанешь на пути - тебя снесёт.
– Мама, что вы такое говорите?! – испугано восклицает ИнХе.
– Потому и говорю, что не хочу этого! – недовольно отвечает ей МуРан. – А вы все ничего не видите у себя под носом!
– Хорошо. – терпеливо произносит ДонВук. – Что я должен сделать, мама, чтобы ты была довольна?
– Ничего. – отвечает та. – Ничего не делай. Пусть будет так, как будет.
– Как ты себе это представляешь? У меня корпорация, положение в обществе, заграничные партнёры. Я не могу не реагировать на происходящее с моим сыном.
– Это может оказаться равным по важности твоей корпорации и всем заграничным партнёрам.
ДонВук с изумлением смотрит на мать.
– Это уже слишком. – мягко говорит он и предлагает. – Давайте закончим завтрак и пойдём работать. Хватит этих разговоров!
(позже. ХёБин смотрит в окно машины, везущей её на работу).
Хм… - думает она, ещё раз прокручивая в голове случившийся на завтраке разговор. – Хальмони, похоже, что-то придумала. Интересно, - расскажет, если спросить? Наверное, нет. Сошлётся на запрет во вмешательство в дела высших сил. Неужели она и вправду верит в такое? Впрочем, у неё сейчас такой возраст, когда люди задумываются о том, - что с ними будет там? Пусть она живёт долго и будет здорова … Но узнать, что она задумала, очень бы хотелось…
ХёБин задумывается на некоторое время, придумывая, как можно это устроить, и чтобы сделала сама, оказавшись вдруг на месте хальмони. Потом её мысли переходят на ЮнМи.
… Конечно, бабушка приводит интересные факты, но,тем не менее, они однозначно не доказывают, что эта девчонка – действительно принцесса крови. Помню, какой она была у меня на кухне недотёпой. С другой стороны, я сама видела, как она уже тогда пыталась прогибать под себя окружающих.
… И ещё. У ЮнМи ведь есть сестра, совершенно на неё не похожая. Они выглядят так, словно у них разные отцы. Как подобное могло случиться? Ну, это несложно представить. Заскучавшая без мужа молодая аджума, легкомысленный роман и результат - дочка непохожа ни на кого из родственников. Обычная история … Кто тогда отец? Захочет ли Пак ДжеМин об этом рассказать? Сейчас у неё репутация верной жены и хорошей матери, к чему ей её терять? Впрочем, достаточно раз увидеть её дочерей вместе, чтобы понять, что шило прошлых поступков торчит из мешка. Не спрячешь…
… Всё же мой братец – мастер по созданию ситуаций! Умудриться, на радость хальмони, найти единственную в Корее девушку с мутацией и синими глазами! Это надо не то что суметь, - для такого уже талант нужен! И что дальше? Бабушка действительно решила возродить монархию и оставить её на память внуку? Но у неё ведь уже возраст? Впрочем, нет преград, способных остановить мою хальмони…
Хмм… Кем тогда при дворце буду я? Сестра императора… Ко мне положено будет обращаться – ваше высочество. Кажется, в старокорейском, даже есть специальное слово, это означающее. Следует освежить знания старокорейского…
О чём это я?! Неужели я и самом деле думаю о таком?! Вот жжешь, хальмони! Как она умеет голову задурить! Прямо живьём себя на троне увидела!
Время действия: двадцать второе сентября, утро.
Место действия: воинская часть
– Ситуация, порождающая вопросы. – констатирует командир части, поворачивая голову от двери кабинета, которую только что закрыла за собою ЮнМи, к начальнику штаба. – А если она вдруг решит – «поискать звук» в присутствии нашего министра обороны? Или, ещё хуже, - в присутствии французской делегации? Что тогда? Как мы будем выглядеть? И не только перед всей Францией, а перед всем миром?
Командир смотрит на начальника штаба, который делает озабоченное лицо.
– Действительно, неприятная ситуация. – соглашается он. – Я понимаю, творческие люди имеют особенности, выделяющие их из толпы. Но у нас армия, а не агентство или подиум, требующие демонстрации уникальности. Бить посуду, чтобы послушать - как шуршат осколки? Это выглядит… я бы сказал, настораживающе, господин подполковник. Думаю, о происшествии следует поставить в известность вышестоящее командование. Международные отношения – дело очень ответственное, в котором не стоит допускать ошибок.