Смерть Цезаря: Хроника самого громкого убийства в древней истории
Шрифт:
В 51 г. – ему было всего двенадцать – Октавиан взошел на ораторскую трибуну, чтобы произнести надгробную речь при погребении своей прабабушки Юлии, сестры Цезаря. В 48 г., в возрасте пятнадцати лет, он уже был избран одним из римских высокопоставленных жрецов. Кроме того, он временно исполнял обязанности высшего магистрата. Несмотря на юный возраст, он восседал на трибунале на форуме и выносил судебные решения – это зрелище производило серьезное впечатление [32] . В 46 г. Цезарь вернулся в Рим, чтобы справить триумфы за победы в Галлии и в гражданской войне [33] . В одном из триумфальных шествий диктатор даже позволил Октавиану следовать за его колесницей (вероятно, верхом) с офицерскими знаками отличия, хотя юноша не принимал участия в военных действиях [34] . Такой чести обычно удостаивались сыновья справляющего триумф полководца, и было ясно, что Цезарь считал своего
32
Жреческая должность молодого Гая Октавия – пожизненное место в коллегии понтификов, которое он получил после смерти одного из ее членов. Он замещал консулов, так как был избран городским претором – должностным лицом, необходимым на время отсутствия консулов в Риме; те отправлялись на Альбанскую гору для проведения древних Латинских празднеств (feriae Latinae).
33
Формально все четыре триумфа праздновались за победу над внешними врагами, а не в гражданской войне.
34
…с офицерскими знаками отличия, хотя юноша… – Nic. Dam. Vita Caes. XVIII. 17.
В отличие от Антония, Децима и самого Цезаря, Октавиана нельзя было однозначно считать аристократом по крови. Благородным происхождением могла похвалиться только его мать, Атия; она, кстати, была дочерью Юлии, сестры Цезаря. Его отец Гай Октавий происходил из семьи богатой, но не относился к высшему классу; он был римским всадником – так называлось состоятельное сословие римских граждан, ступенью ниже, чем сенаторы. Гай Октавий стал первым сенатором в своем роду. Октавии переселились в Рим из Велитр (совр. Веллетри), небольшого и незначительного местечка в Альбанских горах неподалеку от Рима; но на выходцев из небольших городов римские снобы всегда смотрели сверху вниз. Гай Октавий сделал успешную военную и политическую карьеру, которую прервала его смерть в 59 г.; он ушел из жизни в возрасте около сорока лет.
В молодом Октавиане чувствовалось что-то особенное. Родство с Цезарем имело, конечно, большое значение, но это было лишь одно из обстоятельств, которые интересовали диктатора. Двоюродные братья Октавиана, Квинт Педий и Луций Пинарий, тоже внучатые племянники государя, не вызывали у него такого же уважения. Молодой Октавиан, должно быть, обнаруживал признаки развитого ума и стратегического мышления, честолюбие, тончайшее политическое чутье и безжалостность, – словом, тот гений, который в скором времени возведет его на вершину власти.
Четыре человека на колесницах, вступающие в Медиолан, не чувствовали особого единства. На расположение Цезаря претендовали трое, но только один мог быть фаворитом. Антоний вскоре должен был, с благословения Цезаря, стать консулом. Децим собирался занять пост претора и располагал согласием диктатора на другое важное наместничество, а через два года – на консульство. Октавиану уже совсем скоро предстояло получить столь же высокий пост, и даже еще больше власти.
Но как Антоний и Децим относились к внезапному появлению молодого соперника? Об этом можно только догадываться. Вернее всего, они недооценивали юношу: знатные римляне с презрением относились к молодым людям незнатного происхождения. Однако Антоний и Децим были тертые калачи: им было очевидно, что неспроста в свите Цезаря юноша занимает такое почетное место. В поступках своего соседа по колеснице, каким бы очаровательным тот ни был, Децим подозревал холодный расчет. Это ж надо: внук какого-то провинциального политика из Велитр ухитрился затмить в глазах диктатора благородного потомка основателя Республики! Сложно было назвать чувства Децима завистью, но он был римлянин, и внешние почести имели для него большое значение.
Цицерон утверждал, что Антоний стоял за попыткой убийства Цезаря в 46 г. [35] С одной стороны, типичное измышление, порочащее неугодного человека; такое было характерно для великого оратора. С другой стороны, его рассказ об одном событии, имевшем место в 45 г., кажется правдоподобным. Тем летом, отправляясь в Южную Галлию, [36] Антоний услышал от своего сослуживца осторожное предположение насчет убийства диктатора [37] . Он не проявил интереса к этим словам, но и не сообщил об услышанном диктатору, как поступил бы верный друг, – нет, Антоний оставил эту информацию при себе.
35
…за попыткой убийства Цезаря… – Cic. Philipp. II.74.
36
Тем летом, отправляясь в Южную Галлию… – Plut. Ant. 13.
37
Этим сослуживцем был Гай Требоний, в будущем участник заговора.
Когда победное шествие вступило в Медиолан, казалось, между людьми в колесницах царило согласие. Однако то был лишь фасад, прикрывающий борьбу за
Глава 2
Лучшие из лучших
В АВГУСТЕ 45 Г. В МЕДИОЛАНЕ Цезарь встретился с Марком Юнием Брутом; [38] весь минувший год тот был наместником диктатора в Италийской Галлии [39] . Сейчас эта должность уже перешла другому человеку, и Брут вернулся в Рим. Но сейчас он вновь выехал в Северную Италию, чтобы отчитаться перед своим руководителем.
Инспекция, с которой прибыл Цезарь, не могла не вызывать определенного беспокойства; диктатора боялись, даже несмотря на его возраст. Его преследовали приступы головокружения – вероятно, симптом эпилепсии: он иногда страдал припадками. [40] Цезарь лысел. Пятнадцатилетняя война изрезала его лицо морщинами, щеки впали. И всё же это по-прежнему был хитроумный и опасный человек. Современник писал о нем как о воплощении одаренности, выдающегося ума, исключительной памяти, образованности, а также настойчивости, коварства и упорства в достижении целей. [41]
38
В августе 45 г. в Медиолане Цезарь встретился с Марком Юнием Брутом… – В источниках говорится, что они встретились в Италийской Галлии, конкретный город не указан (Cic. Att.XII.40.1; Plut. Brut. 6.12). Но, скорее всего, это был Медиолан, поскольку он являлся областным центром и городом, в котором потом была установлена статуя Брута (см. ниже). Хотя Плутарх датирует встречу 46 г. до н. э. (Plut. Brut. 6.12), он иногда искажает хронологию – 45 г. до н. э. кажется более вероятной датой. См.: Taylor L. R. On the Chronology of Cicero’s Letters to Atticus. Book XIII // Classical Philology. 1937. Vol. 32. № 3. P. 239.
39
…наместником диктатора в Италийской Галлии. – Cic. Fam. VI.6.10.
40
…вероятно, симптом эпилепсии… – Plut. Caes. 17.2; 53.5; 60.7; Suet. Caes. 45.2; App. BC. II.110; Cass. Dio. XLIII.32.6. Поскольку как друзья, так и враги Цезаря использовали сообщения о его здоровье в свою пользу, к сведениям в античных источниках нужно относиться с осторожностью.
41
…как о воплощении одаренности, выдающегося ума, исключительной памяти, образованности, а также настойчивости, коварства и упорства в достижении целей. – Cic. Phil. II.116.
Но Брут был не из пугливых. В свои сорок он был во цвете лет: горделивый, талантливый в разных областях, всегда спокойный, изысканный и, возможно, слегка тщеславный. Во всяком случае, он держался настоящим командиром. [42] Портреты Брута (профиль на монете и мраморный бюст) изображают умного и волевого человека с классическими чертами лица. То был мужчина решительный, энергичный и повидавший жизнь. Характерные черты внешности: густые кудрявые волосы, темные брови, глубоко посаженные глаза, прямой нос, полные губы, выдающийся подбородок и мускулистая шея. При виде Цезаря по его спине, возможно, и пробежал холодок: ведь в отличие от Антония, Децима или Октавиана Брут когда-то ходил в недругах диктатора. Брут был примером политики милосердия Цезаря: тот прощал своих противников, а иногда даже одаривал их государственными должностями.
42
…держался настоящим командиром. – Nodelman Sh. The Portrait of Brutus the Tyrannicide // Occasional Papers on Antiquities 4: Ancient Portraits in the J. Paul Getty Museum. 1987. Vol. 1. P. 41–86.
Доверив Бруту Италийскую Галлию, диктатор показал человеку свое доверие. Во время гражданской войны в 49 г. именно отсюда Цезарь отправился в поход на Рим. Галлия была провинцией стратегического значения, и в распоряжение наместника предоставлялись два легиона. На эту должность не должен был попасть чересчур амбициозный, некомпетентный или жестокий человек. Цезарь лично проконтролировал, чтобы местные жители получили римское гражданство и таким образом уравнялись в правах с остальными италийцами, а потому они охотно поддерживали диктатора, но требовали хорошего к себе отношения и в дальнейшем. В общем, здесь требовался способный, но не слишком суровый администратор. И Брут казался прекрасным кандидатом на это место.