Смерть длится только миг
Шрифт:
– Нет, что вы! – почти испуганно ответила она.
– А почему же ты мне выкаешь?
– Э… Ммм… – она растерялась и, кажется, впервые не знала, что сказать.
Если честно, то он уже не казался ей старым. Наоборот! В Эрике присутствовала некая энергетика, которой не наблюдалось даже у ее ровесников. Он был человеком вне возраста. Даже Игорь Литовцев с его двадцатью с хвостиком казался ей более пожилым, чем Эрик.
Эрик был другой. Он не был похож ни на одного из ее прежних знакомых. Она не могла отнести его ни к одной группе, на которые она привыкла делить всех представителей мужского пола. Если
Не зря, видимо, Эрик вызывал у представительниц женского пола такой интерес.
Женщина всегда стремится к тому, чтобы на нее обращали внимание, и точно знает, когда мужчина начинает на нее западать. А если этого не происходит, то она сама выходит на охоту. С этой точки зрения Эрик был очень интересным экземпляром. Видимо, женщины чувствовали, что он для них недосягаем, и потому становился еще более привлекательным.
– Так как? – повторил он вопрос, и Мариша выпала из своих мыслей.
– Я не знаю, – честно ответила она.
– Тогда давай прекращай заниматься ерундой, а то я чувствую себя каким-то ущербным.
Мариша хмыкнула. Как же! Почувствует такой!
– Если мы собираемся вести расследование вместе, то следует общаться по-дружески. В конце концов, я же не твой начальник, чтобы соблюдать субординацию!
– Вы хотите, чтобы я тоже участвовала в расследовании? – ее голос дрогнул от радости.
Эрик ничего не ответил, он отвернулся и громко засвистел.
– То есть ты правда хочешь, чтобы я занималась делом Зарубкиных?
– Молодец! Первая оценка пять, – одобрительно сказал он. – Да, хочу.
– А почему?
– Что – почему?
– Зачем тебе это?
– Чисто профессиональный интерес.
– Ты же считаешь, что у девушек нет способностей к расследованию преступлений.
– Считаю. Если только за редким исключением…
– А почему тогда… – она не договорила.
– Почему я предлагаю тебе заняться этим делом?
Мариша кивнула.
– Меня кое-что в тебе заинтересовало.
– Что именно? – Сейчас она была похожа на ребенка, которому пообещали сюрприз за хорошее поведение.
– Твои ощущения.
– Ощущения? – казалось, она была разочарована.
Если честно, то Марише хотелось услышать совершенно другие слова.
– Ты сказала, что почувствовала в доме атмосферу зла.
– Да, это действительно так.
– Насколько я успел тебя узнать, ты не подвержена эмоциональным всплескам. А если говорить попросту, то ты не станешь нагнетать обстановку, если для этого нет никакой причины. Однако некую атмосферу дома ты почувствовала. – Эрик кивнул в такт своим словам. – Скажу тебе больше. За те долгие годы, что я занимаюсь своей работой, я научился определять, где царит зло. Да, да! Именно зло, – повторил он, заметив, что Мариша вздрогнула. – И это не абстрактное понятие. Зло имеет свою окраску, и оно ощутимо! Мой дед всегда говорил, что зло существует, нужно лишь уметь его обнаруживать. Именно поэтому меня и удивило, когда ты сказала, что почувствовала зло. Обычно девушки говорят по-другому. Они произносят много громких слов и при этом не сообщают ничего конкретно. В общем, мне интересно, что еще ты сможешь почувствовать.
«Прекрасно! – возмутилась про себя Мариша. –
Правда, с Эриком она согласна быть хоть серой мышью, лишь бы он был рядом с ней.
– Так как? Объединим свои усилия?
– Объединим, – ответила она, постаравшись, чтобы ее голос не звучал слишком радостно.
Сыщик кивнул и спрятал в усах быстро промелькнувшую улыбку.
Возле столовой Мариша снова столкнулась с Алексеем. Вид у мужчины был еще более безумный – глаза бегают, на голове пучок травы, на ушах ромашки. Она не удержалась и прыснула, настолько комично выглядел Воронов.
– Вы все еще любуетесь окрестностями? – весело поинтересовалась она.
Алексей вздрогнул и непонимающе глянул на Маришу.
– Что?
– Я говорю, бродите по лесам?
– Да, брожу, – нервно кивнул он. – А что, нельзя?
– Почему же? Можно. Вы приехали отдыхать и вольны проводить время так, как вам вздумается. Кстати, поселок посмотрели?
– А на что он мне сдался? – весьма невежливо ответил Алексей. – Что я там не видел? Три улицы и два переулка? Тьфу!
Он мрачно сплюнул и, не обращая на Маришу никакого внимания, направился в столовую.
«Хам!» – сказала она про себя и недовольно посмотрела мужчине вслед.
Теперь он совсем не казался ей красивым и даже привлекательным. Он был похож скорее на… крысу. Да, да! На крысу. Во всяком случае, он наградил ее таким же взглядом, как та тварь из дома Зарубкиных. Ну и пусть. Пусть смотрит, как хочет, лишь бы не делал ничего плохого. Пусть бродит по лесам, роет ямы, ходит с икебаной на голове из травы и цветов. Как говорится – за все заплачено.
Алексей вошел в столовую и скрылся из вида, и только сейчас Мариша вдруг подумала: а откуда он знает, что в поселке три улицы и два переулка, если он там ни разу не был? Но эта мысль вместе с другими тут же исчезла из ее головы, как бывало всегда перед вкусным обедом. Что ни говори, а еда – это одно из самых значимых удовольствий, которые человек получает от жизни.
За ужином Эрик неожиданно пригласил Маришу присоединиться к нему, чем вызвал всплеск гнева у Ольги. Она высказала массу претензий к блюдам и, наконец, грохнув вилкой о стол, выбежала из столовой.
– Не понимаю, что ей не понравилось? – послышался громкий голос Ирочки. – Блюда просто великолепные!
– Да, дорогая, – послушно ответил Михаил.
– Похоже, наша красотка ревнует, – захихикал Андрей, бросив в сторону Мариши многозначительный взгляд. – Эрик, поделитесь секретом, что в вас есть такого, что все женщины из трусов вылезают, лишь бы обратить на себя ваше внимание?
– Молодой человек! – медленно произнес сыщик. – Когда вы научитесь разговаривать достойно, на вас тоже станут обращать внимание. Но, судя по вашему поведению, с вами этого никогда не произойдет, так что сидите молча и не завидуйте.
Ирочка громко рассмеялась. Очевидно, ей понравилось, как Эрик поставил Андрюшу на место. Тот не обиделся, а только улыбнулся и продолжил ужин. Очевидно, он задевал только тех, в ком не чувствовал потенциальной опасности.
– Между прочим, Андрей прав, – несколько небрежно заметила Мариша. – Ты нравишься всем женщинам, которые здесь отдыхают. Даже Ирочке, хотя ей сейчас совсем не до этого.