Смерть для бессмертных
Шрифт:
Затем волчица рванула дальше – вгрызаясь в глотки огненных жрецов и солдат. Помогает своему волчонку, который на деле уже был здоровенным волком, практически не уступающим матери в размере. А теперь они оба едва успевают уклониться от брошенного в них фаербола. Некий пиромант, что был не так далеко, решил уничтожить обоих волков, и покрыл себя кольцом огня, чтобы защититься от их ближних атак. И в данный момент начинает готовить следующий фаербол, вот только бросает эту затею, когда в него прилетает огненный снаряд со стороны.
Он тут же оглядывается, чтобы понять – свой
Сейчас она бросает огненный шар в деревянные врата, ведущие во дворец, которые буквально только что успели закрыть стражники за Маркусом, - и они разлетаются на мелкие щепки, куда тут же устремляются Карлейн с Никой, перерезая глотки всех, кто встречался им на пути, причем делая это настолько четко и элегантно, что Кара даже замирает, любуясь такой красотой.
И именно это позволяет одному из солдат Перегила подойти к ней слишком близко. Она понимает это, когда становится слишком поздно. Поднимает руку, чтобы сжечь врага, но его меч уже слишком близко…
Но внезапно его удар прерывается, а глаза испуганно смотрят куда-то в пустоту. Из шеи, где должен быть кадык, торчит кончик клинка, который тут же исчезает.
Солдат падает – и Кара видит свою личную горничную, которая вот уже последние четыре года застилает ей постель. Но теперь ее глаза совсем не те, что были раньше – теперь они холодны и будто бы пусты. Горничная кивает Каре, после чего молниеносно исчезает, нападая на кого-то еще из армии Перегила и делая это ничуть не хуже, чем делал Карлейн.
Сражаться с армией Перегила оказалось непросто – его свита не подпускала к нему, а сам он усиливал каждого из бойцов и защищал их от Маркуса, то покрывая их огненными щитами, похожими на сферы, то бросая в Маркуса что-нибудь смертоносное, и вскоре Спенсер понял, что в одиночку он так долго не протянет. Если не рискнет. А рисковать опасно.
Огненный жрец Хатун бросился на Маркуса, намереваясь попасть навершием посоха ему по голове, но Тень ловко уклоняется от такого выпада. Хочет контратаковать – но едва успевает уклониться от горящей стрелы Лааганды.
– Ты умрешь, здесь, Маркус, - обещает Перегил, обращая внимание Кошмара на себя.
И тут же огненная вспышка, созданная Зариной, пытается опалить Кошмара, но тот снова ловко уходит в стороны, нарываясь на КарМайкла с пылающими парными клинками – уходит и от этой атаки. И снова уворачивается от стрелы Лааганды.
– Долго так сможешь? – вопрошает Перегил. – Мы-то… хоть всю ночь!
И тут по Маркусу проходит удар Джораха, задевая плечевой сустав. Огромный рыцарь, меч которого не поднял бы никто из знакомых Маркусу, все же задел его, хоть и являлся самым медлительным из всей своры Перегила.
Кошмар ныряет в угол, и временно возвращает Маркусу человеческую форму. Маркус стоит, опустившись
– Я знаю, - говорит Перегил, - это больно. И далеко еще не конец. Ты можешь и дальше прыгать по комнате… а можешь… просто сдаться. Я пощажу тебя, мой генерал. И даже… позволю править Айронхоллом. Опустись на второе колено… и моли о пощаде. Проси прощения, Маркус.
– Слушай его! – кричит Зарина. – Послушай его – Он пощадит! Он милостив!
– Да, - Маркус улыбается, - в отличие от меня. Я вот… не знаю пощады.
И его лицо снова покрывается непроглядной тьмой...
Глава 33. Битва за Голденхэйвен. Часть II
В голове раздается громкий звон. Плечо ноет – давненько я не ощущал такой боли. Ощущая, как нити Тени пронзают плоть и сустав, пытаясь сшить ужасную рану, я морщусь, когда слышу голос Зарины.
– Слушай его! – ее крик врывается в уши и резонансом отдается по всему черепу. – Послушай его – Он пощадит!
Сдалась мне его пощада. Урод, давно съехавший с катушек. Даже то безумие, с которым мне приходится жить, слыша каждый вечер по ночам Её шепот… не может сравниться с тем хаосом, что царит в мире благодаря Перегилу. Благо, мы с Карлейном уже давно готовили этот ход. Мне нужен был… лишь стимул…
– О милостив! – тупая сука. Её рот всегда был пригоден лишь для одного. И это – не речи толкать.
– Да, - говорю я, когда, наконец, ощущаю, что сустав полостью готов к продолжению битвы, и улыбаюсь, - в отличие от меня. Я вот… не знаю пощады.
И призываю Кошмар.
Остальное вижу уже будто во сне. Всё в полупрозрачной дымке, звук приглушен. Сижу внутри Кошмара, словно в танке. Но даже таким образом пытаюсь оказывать содействие Тени – подмечаю некоторые аспекты, как тогда со стрелой – это я остановился, не позволил ей попасть в цель.
Но одному мне не справиться. И потому, когда в тронный зал, наконец, врываются Карлейн и Никой, как всегда, ослушавшись моего прямого приказа – я прямо-таки ликую!
Девушка набегает на меня, подпрыгивает и упирается одной ногой мне в спину, я подбрасываю ее прыжком – и она перелетает через могучего Джораха, называемого в простонародье «Великаном». Оказавшись позади него, Ника оказалась просто в невероятной близости к Лааганде – огненной лучнице. Та, наверняка, успела кирпичей навалить прямо перед тем, как Ника рубанула по ней клинком.
Но не говорили бы так много о Лааганде, если бы она «минусанулась» от первого же удара – пусть даже от удара бывшей Бесшумной, - и потому клинок Ники врезался в ее лук, а сама лучница принялась отступать, забегая за спину КарМайкла. Тот сразу же набросился на Нику, исполняя серию быстрых ударов попеременно то одной рукой, то второй. И, наверное, Ника бы умерла от одного из них, если бы вовремя не подоспел Карлейн, который по пути умудрился еще и по ноге Джораха резануть, что дало мне небольшое преимущество в сражении с ним. Если бы этот гад Хатун еще не мешал – хренов дед-мороз, сменивший мороз на пламень, - то я бы уже уделал этого здоровяка.