Смерть домохозяйки
Шрифт:
– Сказал. Она – мне в ноги, каяться, просить прощение. Говорит, что сама его бросила. Ведь сказал-то я ей о том, что мне все известно, месяц спустя. Я проверил – она действительно с ним перестала встречаться. Она ему деньги давала, а он их со своими дружками да подружками тратил. Он ведь несколько раз звонил. Я сам к телефону подходил. Говорю: чтоб я тебя, мразь, больше никогда не слышал и не видел! А если ты мне еще раз на дороге попадешься, башку сверну! – Козлов нервно кашлянул.
– Можно воды? – спросил он.
– Алискер,
– Тут два пакета, – Алискер нырнул головой в холодильник, – яблочный или ананасовый?
Я вопросительно посмотрела на Козлова.
– Яблочный.
– Пожалуйста, – Алискер поставил перед Козловым высокий стакан с соком, – а вам, Валентина Андреевна?
– А мне, Алискер, лучше кофейку сделай. Может, и Дмитрий Степанович ко мне присоединится? – я улыбнулась Козлову.
– Он потом, как она мне рассказывала, ее донимал, по телефону звонил, когда я был на работе, – продолжал Козлов, мелкими глотками прихлебывая сок, – а один раз домой к нам приперся. Я в то время в командировке был. Она его вытолкала взашей…
– Понятно, – протянула я, – как его зовут?
– Чернышов Александр.
– Вы знаете его адрес?
– Да. Поинтересовался на всякий случай. Революционная, шесть, квартира четыре.
Я посмотрела на Алискера, впрочем, могла бы этого не делать, он аккуратно все стенографировал.
– Это был ее последний любовник? – спросила было я, но сразу же поняла, что ошиблась, последним был тот, в гостиничном номере, – я хотела сказать, предпоследний?
– Да, после него у нас с Юлей все вроде бы снова наладилось. А потом появился этот…
– Вы его знаете?
– Нет, просто я почувствовал, что у Юли новое увлечение. Я всегда это чувствовал. Не знаю, как это объяснить, просто она становилась немного другой, не такой, как обычно. Может быть, более резкой, что ли…
– Дмитрий Степанович, – я посмотрела на него с прохладцей, – если вы, как говорите, все знали, зачем вы затеяли слежку за вашей женой?
Козлов провел ладонью по голове назад, приглаживая редкие волосы.
– Я, наверное, не смогу вам точно этого объяснить, – пожал он плечами, – захотелось посмотреть на своего соперника, хотя я и знал, что Юля не бросит меня, не знаю, понятно ли я говорю?
– Вполне. Вы кого-нибудь подозреваете в ее убийстве?
– У нее не было врагов, – немного помолчав, ответил он, потом добавил: – во всяком случае, таких, о которых бы я знал.
– А друзья, друзей у нее было много?
– Знакомых было много. Она постоянно ходила на разные концерты, выставки. Иногда мне удавалось выкроить время, чтобы присоединиться к ней. Но если вы имеете в виду друзей настоящих… – Козлов выпятил губы, – пожалуй, таких не было.
– Значит, ваша жена нигде не работала в последнее время?
– Да, ей надоела
– А где работала Юля?
– В налоговой инспекции.
– Как вы думаете, не могли ее убить за какие-то дела, связанные с ее работой?
Козлов отрицательно покачал головой.
– За четыре года столько воды утекло. Даже когда она работала, у нее никаких неприятностей не было.
Я не стала отвлекать Алискера, занятого записями нашей беседы, и сама встала, чтобы включить чайник.
– У вас родственники есть? – спросила я, присев в кресло рядом со столиком, на котором стоял чайник.
– Мои родители уже умерли, а Юлины живут в деревне под Вязьмой, – он глубоко вздохнул. – Для них это будет ударом.
Рычажок чайника щелкнул, лампочка на ручке погасла. Я положила по ложке кофе в каждую из трех чашек, залила кипятком и предложила Козлову, который поблагодарил меня и подсел к столику. Алискер забрал свою чашку на свой стол.
– Может быть, вы все-таки назовете имена подруг или друзей, с которыми Юля виделась чаще чем с другими? – я сделала глоток кофе.
– Ольга Минькова и Александра Бондаренко – в последнее время она сблизилась с ними. Их адресов у меня с собой нет, но я вам перезвоню, как только вернусь домой, – он сделал маленький глоток и поставил чашку на стол.
Я встала и подошла к Мамедову.
– У тебя нет вопросов к Дмитрию Семеновичу?
Он поднял голову от своих записей.
– Дмитрий Семенович, скажите, где вы работаете?
– Я консультант в коммерческом банке, – ответил он.
– Убийство вашей жены никак не может быть связано с вашей работой?
– Вы имеете в виду, что ее могли убить, чтобы я стал, как говорится, сговорчивее? Извините за невольный каламбур.
– Вот именно. От вас может зависеть стратегическая политика банка, какие-нибудь перспективные проекты?
– В какой-то мере, да, – согласился Козлов, – но, как я понимаю, если бы кто-то пытался изменить мое мнение, сначала бы меня поставили об этом в известность.
– Ничего такого не было? – продолжил Алискер.
– Абсолютно ничего.
– Тогда у меня все, – произнес Мамедов и посмотрел на меня.
Оставив недопитую чашку, я внимательно следила за ходом беседы. Потом обратилась к Козлову:
– Вы говорили, что чувствовали изменения в поведении вашей жены.
Он согласно кивнул.
– В последнее время вы не замечали ничего необычного, кроме того, что у нее появился любовник?
Он не успел ответить, так как раздалось пиликанье сотового телефона. Явно не мой, и на Алискеровский не похож. Ага, это у нашего гостя. Он достал из бокового кармана пиджака трубку, вытянул антенну и, извинившись, ответил: