Смерть его игрушка + эпилог

Ophidian

Ковшов-Рольсен тоже сделал вид, что отпустил с условием выхода в субботу. Улыбнулась, поблагодарила, вышла за дверь…

И облегчённо выдохнула. Коленки тряслись.

Роман отвёз меня домой, где уже ожидал сюрприз.

– Привет, заходи и одевайся.

Лана?

– П-привет. Ты тоже с нами идёшь?

– На их рожи смотреть? Очень надо. Я тебя накрасить.

– Ой, спасибо!
– я обрадовалась. Просто здорово, что это будет делать Лана - она профессионал. Какие-то курсы

закончила.

Меня отправили в душ, а когда вышла, обнаружила их обоих в спальне. Подруга раскладывала на столике косметику и уже заняла большую его часть.

– Так, посмотрим, - она задрала мне халат.
– Ноги побрила?

– Конечно!
– возмутилась я и отобрала халат обратно.

– Голову почему не вымыла?

– Издеваешься? Мы туда и к ночи не попадём.

– Высушим, - заявила Лана и потащила меня обратно в ванную. Я упёрлась:

– Ты знаешь же, никаких фенов!

– Я знаю, - успокоила она.
– Сделаем иначе.

Она посадила меня на край ванны и распустила волосы. Разбирала их Лана осторожно, по прядке, как будто не намыливала, а красила. Спина затекла задолго до того, как она начала смывать, но попытки сменить позу она пресекала. Выпрямиться дала мне только после того, как нанесла кондиционер.

– Посиди так две минуты.

Потом так же долго и тщательно смывала, чтобы не запутать пряди. В конце зашёл Роман. Он что-то держал в руках, но я не разглядела, а голову повернуть мне не дали.

– Подними их, - велел он Лане и протиснулся к ванне.

Я не успела догадаться, надо волноваться или нет, как мою голову окатили чем-то холодным и ароматным.

– Ай!

– Спокойно, Даш, это очень полезно. Лана, сразу не суши, дай запаху впитаться. И полотенцем не обматывай.

– С них же лужи натекут!

– Просто вытри.

Он вышел.

– Лана, а чем это он?

– Отвар трав. Каких - я не знаю, по запаху - тут целый букет. Хмель, крапива, донник, чабрец… много чего. И все свежие. А сейчас май. Хмель, например, только осенью созревает, - она вздохнула.
– Ни один мистик больше не может одновременно искажать и время, и пространство. А Рамон никого не желает учить, разумеется.

Она вытерла мне голову.

– Пошли.

Время и пространство. Что значит - искажать? Даже думать не хочу - страшно.

В четыре руки они перебирали мне волосы, поглаживали и расчёсывали. Я не знаю как, но высохла голова полностью за пятнадцать минут. Это называется ‘сразу не суши’? Вот почему у Ланы сроду не видели фена. Даже у меня был - на всякий случай, хотя, конечно, обычно я обходилась без него.

– Давай сделаем нечто грандиозное с причёской?
– предложила Лана. Я думала, она спрашивает меня, но ответил

Роман:

– Просто распусти их. Не надо ничего грандиозного. Они сами по себе грандиозны. Гляди, они немного вьются.

– Тогда я просто набросаю вот этих заколок?

– Звёздочки?
– его голос потеплел.
– Очень красиво.

Я не выдержала и повернулась.

– Даша!
– в один голос воскликнули оба. Сильные руки развернули мою голову обратно к зеркалу.

– Посиди смирно. Потом посмотришь.

Нет, ну что это такое? Я правда кукла. Как только за сотни лет не наигрались ещё?

– Ладно, Даш, - Лана сколола волосы.
– Одевайся.

Я открыла ящик шкафа.

Что-то не так, а?

Тут же было полно ношеных колготок?

Окуда взялось столько нераспакованных?

Догадываюсь.

Стала перебирать пакетики. Наверное, надо к этому платью простые бежевые.

Вот оно что. Колготок не осталось совсем. Только чулки. Несколько десятков. Разных.

– Тебе они идут, - Роман невинно улыбнулся, когда я повернулась к нему.

Глаза метать молнии не перестали, и я набрала воздуха для гнева…

Он быстро нагнулся, обхватил мою голову ладонями и поцеловал. Страстный крепкий поцелуй - я теряю голову от таких, он знает.

Ну нет, хватит. Он должен был хотя бы спросить меня.

Ещё один поцелуй. Гораздо более долгий.

Всё. Он добился своего.

– Рамон, это жестоко по отношению ко мне, - жалобным голосом сказала Лана.

– Ничуть. Давай, Даш, одевайся.

И, глядя, как я копаюсь в ящике с бельём, добавил:

– Лифчиков под это платье не предусмотрено.

Улыбается. Доволен? Чем? Что я при всех буду без бюстгальтера?

Когда Лана меня стала красить, Роман куда-то исчез. Вернулся только под конец и отодвинул мою подругу в сторону.

На грудь легло холодное и тяжёлое колье.

Золото. Это точно золото. Туева хуча золота. И крупные чёрные камни.

– Сапфиры?
– с интересом спросила Лана.

Чёрные?

– Да, они.

– Я всегда считала, что чёрный сапфир смотрится куда хуже, чем синий, - подруга надула губки мне в зеркало.

– Они смотрятся сапфирами, - отрезал Роман и застегнул мне в ушах такие же серёжки.

Я не сразу обрела дар речи.

– Ром, но они же жутко дорогие!
– тихий протест. Плевал он на такие протесты, да.

– И что?

– А если я их потеряю?

– Пожалуйста, теряй, если хочешь. Только сначала сходи с ними на вечер.

– А если их украдут?

– Долго не проживут, - заверил он меня ласково. Мурашки пробежали по коже, и я не стала развивать тему.
– Заканчивайте и пойдём.