Смерть экзекутора
Шрифт:
— Опять? Поговорили уже, — Сергей согнулся, преодолевая вязкий воздух и рваными движениями зашнуровал ботинки. Еще натягивая носки, равнодушно удивился, увидев, что оба мизинца на ногах, когда-то отмороженные и ампутированные, на месте. — Тварёныш. Убийца ублюдочный…
— Я не могу быть убийцей. Я — вещь. Оружие. А оружие не может быть убийцей. Это ты убийца. И вообще, я не понимаю, чего ты так зациклился. Смотри, я на самом деле не мальчик. Я девочка.
Ублюдок там затих и даже, похоже, не шевелился.
Сергей встал. Постоял у окна. Прощупал стекло и стенку. Никаких
— Сергей, — девичий голос. — Посмотри. Я больше не буду тобой управлять. Если ты не будешь кричать и пытаться делать глупости, то я не буду напускать фантомы.
Сергей, скрипнув зубами, заглянул в комнату с кроватью. На месте мальчишки сидела, по-турецки скрестив ноги, худенькая голая девица. Копия мальчишки, но безусловно девица: маленькие груди, округлые плечи, более широкие и округлые бедра, гладкая подушечка лобка без каких либо мужских признаков. Шевелюра раскудрявилась… Лицо миловидным овалом…
— Я экзекутор. Я умею менять и меняться. Смотри, — девица подняла растопыренную пятерню и прямо на глазах на пальцах и руке проклюнулся рядок белых бугорков и начали расти белые палочки.
Сергей завороженно смотрел. Палочки удлиннялись, расправлялись в перья. Рука превращалась в крыло!
Девица хмыкнула. Провела другой рукой от плеча к пальцам, как ножом перья срезала. Прижала кровоточащую руку к груди.
Сергей закрыл глаза. Сердце всё ещё бешено прыгало. Что же делать? Как на это безобразие реагировать? Опять галлюцинация? Скорее, сам повесится, чем будет по собственной воле трахаться с этим… Этой… Вещью.
Подошел, поднял перо. Нормальное такое белое перо. Как говорят, «маховое». Куриное, например. Только пенёк как ножом срезан и не полый, а цельномясистый и кровью ещё немного сочится. Неожиданно Сергей понял, что успокаивается. Не совсем, но прямо сейчас убивать или вешаться расхотелось.
— Сам ты куриный, — девица встала и помахала уже гладкой рукой. — Я орлиные хотела, но лень пигментировать было, все равно срезать. Перья же как волосы или ногти, их потом в трансформации не используешь. Там ни сосудов, ни нервов… Вон, иди в ванную, помойся, если хочешь.
— Зачем?
— Что зачем? Зачем срезала? — девица поддала ногой перья. — Чтобы летать, надо абсолютно всё тело поменять. Время и энергию надо. То есть, дня три жрать не переставая, а голову не поменяешь, потому что мозги менять нельзя. С ума сойдешь — и привет. Обратно не вернёшься. Поэтому придется наращивать мышцы и крылья, в результате и будет черт-те-какая-каракатица, как ты говоришь, и летать расхочется.
— То есть, если я тебе башку снесу, ты умрешь?
— Умрёт это тело. Но моя душа, моя личность поймается в крилод. Я получу новое тело, вернусь и буду долго и многократно убивать тебя.
— Почему ты мальчик?
— Нет. Императору всё равно. Мне надо было, а потом привыкла.
— Дура ненормальная…
— Конечно ненормальная. Нормальный не может быть экзекутором.
— Тебе сколько лет?
— Много. Больше чем тебе. Примерно сорок пять на земное время.
— Ты робот?
Девица вздохнула.
— Да нет же. Ты все знаешь, поищи в своей памяти. Иди, мойся. Там разберешься, все механическое. Я стюарду скажу, чтобы одежду принёс новую.
Сергей прикрыл за собой стеклянную дверь, взглянул в зеркало и поперхнулся. Тяжело оперся о раковину. Навалилось состояние, как будто только что добежал марш-бросок в полной выкладке. На него ответно пялилась совершенно пацанская ошарашенная морда. Он таким был лет десять-пятнадцать назад. В панике провел рукой по скуле и подбородку: никаких следов бороды, даже не видно что у него что-то может расти!
— Ой, да не переживай! — раздалось из-за двери. — Верну я тебе щетину, если хочешь её каждый день брить. Поглажу тебя сканом и выращу твои драгоценные волосяные фолликулы. Или полчаса в инкубаторе — и будет у тебя бородища до пояса.
— Выметайся на хрен из моей башки! — зарычал Сергей и треснул кулаком по двери.
Глава 14. Геарджойя. Договор
Сергей вымылся. В душевой всё было понятно. Рычажки-кнопочки. Оттирался руками: помпон в виде какого-то покемона с глазами и ушами, лежащий на раковине и бывший, судя по всему, мочалкой, брать не стал. Жидкое мыло весьма удачно было без женских парфюмов, а после переменного душа то горячей, то холодной водой стало совсем хорошо. В кабинку был встроен фен, и пока Сергей расслаблялся, подставляя бока тёплому ветру, в ванную влез чернявый смазливый дылда и попытался унести одежду. Но хватило одного окрика, и дылда исчез.
Когда Сергей вышел, застегнутый и готовый к новым неприятностям, дылда чистил постель маленьким овальным пылесосом, а девица, слава всем святым! Уже одетая, сидела на полу с подносом на коленях и ела.
— Это мой стюард, Генри. Он андроид, поэтому у него рисунок на руках. Чтоб и люди сразу видели.
Девица была одета, но сидела скрестив ноги и задрав юбку так, что голые ляжки были видны чуть ли не до ушей, а сквозь кружевной топ просвечивали маленькие темные соски. Сергей снова взъярился. Сучонка!
— Чего у вас тут английские имена: Стив, Генри, Джи?
— Какие-какие? Человечье горло и язык могут издавать ограниченный набор звуков, поэтому все имена похожи. Чем выше положение в государстве, тем короче имя. А имя Стив я придумала себе сама, когда маленькая была. Если хочешь, можешь поесть. На столе — ужин, на тахте — смена одежды. Ты, наверное, не захочешь спать со мной на кровати?
— Не захочу, — Сергей прошел в первую комнату, обойдя по синусоиде инопланетных уродов. Просто ради принципа по дороге пихнул неподвижную входную дверь и сел к столу — поднос с коробочками источал ароматы хлеба и жареного мяса. Есть особо не хотелось, но раз дают, надо пользоваться.