Смерть экзекутора
Шрифт:
Хотя он молчал, но сам рассказал всё. И ему всё рассказали. Только он так и не узнал, кто это скоты на самом деле. Зачем прилетели? И как их убить, к чертовой матери?
Сергей зарычал и бросился на пол. Ага, так можно! Упал — отжался! Качаться и считать. Надо успокоится. Не делать резких движений. Застыть, залечь на дно. Подумать, подождать, момент придёт…
Экспансия и передача власти на планетке прошла практически без больших боев и со стороны Империи было полтора раненых тела, не считая эту глупость, случившуюся на озере. Около сотни ажлисс погибло при взрывах военных объектов и во время молниеносных сражений, куда не успел
Излишне строптивых землян переловили и выслали широким фронтом строить новую счастливую жизнь вместе с такими же излишне активными бойцами не успевшего развиться сопротивления.
Ажлисс регент Сейо работал быстро и с хорошей материальной частью за плечами. Он уже имел сеть активированных инкубаторов по всей планете, и единая информационная система расползалась и ширилась безостановочно. Инкубаторы работали круглосуточно: человеческая популяция была еще дикой и можно было сколько угодно удивляться, насколько люди не заботились о своем единственном и так короткоживущем теле и насколько все стремились вылечиться. Подавляющую часть проблем со здоровьем люди творили абсолютно самостоятельно, но пропуск к инкубатору выдавал только местный дознаватель. Люди жаждали пропуск. Все сразу и немедленно. Пропуск работал на основе биополя, которое люди в большинстве своем не видят. Главное, чтоб не научились подделывать. Не с этим архаическим уровнем техники и знаний. Но даже подделка им не поможет, так как любой человек был непрерывным источником уникального собственного сигнала. В планах Империи никогда не было стремления оздоровить всю популяцию. Необходимо было только слегка взбодрить работоспособное и плодное ядро популяции, потом дать им возможность работать на развитие и усиление цивилизации, запустить на планете общеимперскую систему информации, и все побежит почти само. Неприспособившиеся к системе люди отомрут или будут работать принудительно.
Империи была чужда политика всеобщей любви и всеобщего блага. Несмотря на провозглашаемые и устанавливаемые законы всеобщего равенства и умеренности, на самом деле всеобщее равенство не подразумевалось.
В течение следующих декад Стив был занят дочисткой и отправкой все более редких партий невольных колонизаторов. Свободные дни снова отменили, так как кончилась гонка — работы становилось все меньше. Бывали дни, когда он освобождался уже в полдень. И все чаще Стив ловил себя на странном чувстве ожидания. Давно он не работал в таком постоянном сосредоточении и изоляции от развлечений. Оторванный от Императора и любой другой эмоциональной подпитки. Нет, к Джи не хотелось. Но рядом не было даже Генри, на котором можно было отыграться или просто обнять и использовать вместо подушки. Стив прислушивался к зреющему томлению. Может, нужно навестить питомца и поиграть? Расслабиться. Нет, игры лучше отложить до того времени, когда у него со стрелком будет полное взаимопонимание. Но он может узнать, как зовут его подарок.
— Мэт, поворачивай к Бийску, я хочу навестить стрелка.
Ответственный гвардеец ненадолго задумался и Стив злорадно приготовился устроить разнос: с чего бы какой-то конвойный будет высказывать свое мнение? Кто он тут в конце концов: экзекутор или мальчик на побегушках, которому надо спрашивать разрешения у регента, чтобы навестить свою собственность?
Мэт продумал возможные сценарии и направил флаер к городу.
Странное положение экзекутора в иерархии приносило с собой загадочные проблемы. С одной стороны, он может кого угодно заставить делать что угодно, но с другой стороны не может никем управлять без высочайшего приказа. С одной
Флаер сел во дворик, к ним выбежал упитанный охранник и что-то сказал.
Стив посмотрел на Мэта.
Но встал Лирой:
— Я пойду с тобой. Теперь моя очередь работать переводчиком!
Стив прошел за Лироем по пустому, без единой зеленой травинки, бетонному двору внутрь изолятора. Пахло пылью и сыростью. Шаги шуршали и отзывались мертвым эхом. Было странно. Встрепенулось ожидание. Встречи со своим партнером? Приятелем? И как это назвать? Не подопечным же, в самом деле. Угу, домашним животным. Убийцей! Стив развеселился. И вот как ему налаживать отношения, не умея говорить со своим человеком на одном языке? Ничего, скоро домой. А там придумает, как его называть.
Тюрьма была пуста. Всех, способных приспособится отослали на колонизацию или выпустили под чье-нибудь руководство в ошейнике. Неспособных или больных без громкого шума и рекламы утилизировали. С этой стороной жизни Империи новые жители познакомятся позже. Людей отвезли, переселили, они исчезли, как и многие, многие другие. Приучать к новому надо постепенно.
— Лирой, спроси у сторожа, как зовут моего человека?
Сторож с энтузиазмом выдал длиннющую тираду, азартно жестикулируя ключами в интервалах между открыванием и закрыванием дверей.
— И это все его имя, да? — буркнул Стив.
— Нет конечно, — Лирой еще что-то уточнил и добавил: — Твоего подопечного зовут Сергей Исаевич Калинин. Он очень беспокойный, грубит сторожу и плохо ест.
— Они что, никогда не работали в изоляторах? Чем его заняли? Мог бы дворик озеленять — там же с ума свихнешься от серости.
— Тут изоляторы были организованы по-другому. А твой Сергей Исаевич Калинин не внесен в систему, на него правила не распространяются. После допроса его привезли сюда и заперли. Ты его куратор.
— То есть не было человека, и нет? — Стив даже остановился. — По-вашему, я его беру, чтобы незаметно убить в собственное удовольствие?
— Ну-у-у, — замялся Лирой. — По закону его надо казнить, но… Тебе виднее, раз ты оформил кураторство. Ты же не сказал, чтобы его внесли в систему.
— Ясно, — сбился Стив с негодующей волны. Не будет он разговаривать про жизнь и объяснять свои проблемы Лирою и этому зыркающему с любопытством сторожу! Думаете, что экзекутор кровожаден и мстителен? Вот и думайте дальше.
Наверное, он сократит имя и будет звать стрелка Сер или Кал. Хотя Ис было бы красиво, но это же имя по отцу….
Стив легонечко и совсем недалеко сканировал. Очередная дверь и вот — встрепенувшееся сознание стрелка, услышавшего визитёров.
Заросшее и изможденное лицо пленника виднелось в окошке карцера. Пахло неисправной канализацией, нестиранной одеждой. Потом, страхом и злостью. Стрелок что-то сказал. В его голове крутились разные способы убивания Стива.
— Он думает, ты пришел казнить его, — перевел Лирой.
— Далась вам эта казнь. Лирой, скажи ему, что я его убивать не буду, пусть не боится, — и навел на пленника умиротворение и спокойствие, заодно проверяя его состояние.
Стрелок выглядел изможденным и потасканным. Он был в той же самой зелено-пятнистой военной форме, в которой его поймали. Одежда носила следы весьма неуспешной стирки. В карцере из средств гигиены обнаружился только образец их дикой технологии — рулон туалетной бумаги.
— Его что, даже не мыли? — возмутился Стив. — И могли бы дать чистую одежду.