Смерть Хаоса
Шрифт:
XXXVII
Проникающий в окно гостевых покоев самодержицы свет зимнего солнца почти не греет, и мне остается лишь порадоваться тому, что меня укрыли стеганым одеялом. Одно плохо: оно давит на обожженную, слишком чувствительную ногу. При всех моих навыках обращения с гармонией трудно заставить себя согреться, когда малейшее содрогание посылает по всему телу волны нестерпимой боли. Причем чем больнее мне, тем сильнее меня бьет дрожь, а при каждом содрогании боль усиливается еще пуще.
Я лежал на большой удобной кровати с совсем неплохо сработанной
По причине полной невозможности заняться чем-либо еще я уговорил Кристал принести мне «Начала Гармонии». Правда, глаза при чтении все еще болели, да и многие разделы казались напичканными невыносимой нудятиной. Особенно введение, с переливанием из пустого в порожнее. Лучше бы его поместили в конце книги. Что толку от общих фраз вроде того, что «порядок, являющийся формой гармонии, лежит в основе любого сообщества»? Ага, выходит, ежели живые существа, числом более одного, собираются вместе, им без гармонии никуда! У муравьев в муравейнике порядок, у овец в отаре тоже кое-какой, у гусей в стаде… бывает и у гусей. Ну и чем тогда все они отличаются от людей?
Дверь открылась, и вошел Джастин.
– Дай-ка взглянуть, как идет исцеление.
Сил у меня было, прямо скажу, маловато, однако я сделал все что мог, чтобы подавить инфекцию и способствовать заживлению ран и переломов. Именно способствовать – и Джастин, и «Начала Гармонии» учили, что процесс самоисцеления идет успешнее, если маг не вмешивается в него, а лишь способствует естественному ходу событий.
Я положил книгу на тумбочку.
Джастин откинул одеяло и начал с моей руки.
– Хм, неплохо. Это ненадолго.
Мне оставалось лишь гадать, что он имеет в виду. Голос его звучал как-то неравномерно – то громче, то тише, но причиной данного эффекта, скорее всего, являлось мое состояние.
– …а вот тут случай тяжелый…
Это он говорил о моей сломанной и обожженной, забинтованной и упрятанной в лубок из дерева и кожи ноге. Затем Джастин осмотрел торс. Учитывая тот факт, что добрая половина моего тела представляла собой сплошной синяк, а одна рука и одна нога оставались неподвижными, это было не так-то просто. Даже самые острожные, легкие прикосновения Джастина мною воспринимались как весьма чувствительные.
– Жить будешь.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Леррис, учитывая то, в каком состоянии тебя привезли, это совсем неплохо. Ушибы, ожоги, переломы…
– Кстати, насчет ожогов. Откуда они взялись? Белый огонь меня вроде бы не задел.
– Ты сам себя задел, без помощи Герлиса. Знаешь, когда ты превращаешь серный источник в фонтан кипятка и пламени, недолго обжечься и самому.
– Надо же, источник… вот уж не знал.
Серый маг глубоко вздохнул.
– Леррис, ты призвал из недр первозданный хаос и направил его на поверхность. Природный хаос жарче пламени, полыхающего в кузнечном горне. Можно узнать, на что ты рассчитывал?
– Написанное
– Так оно и вышло, – Джастин покачал головой. – Правда, заодно это превратило долину в подобие ада демонов света и погубило большую часть хидленского войска. Кифриенцев, находившихся рядом с тобой, ты, как я понимаю, прикрыл магическим шитом. Ну а большинство ваших во главе с Кристал находились далеко от места выброса пламени и не пострадали. Им повезло, и тебе тоже.
Я пожал плечами, что причинило мне не столь уж сильную боль. Джастин порой прямо-таки выводил из себя. Ну что, с его точки зрения, мне было делать? Позволить Герлису сжечь заживо всех наших, и меня в том числе? До чего он все-таки похож на Тэлрина или моего батюшку: им обоим я тоже не мог угодить, что бы ни делал. Сам-то он во время этой заварушки что делал? Болтался невесть где. Все они, магистры, на один лад скроены. И Тэлрин, и Леннет твердили, что за каждую ошибку нужно платить. Кто бы спорил: проблема лишь в том, что им и в голову не приходило предостеречь от возможности совершить ошибку. В нее тыкали носом, когда уже ничего нельзя было исправить.
Я нахмурился, прищурился и, припомнив слова Тамры о гармонической связи, попытался прощупать Джастина гармонией. Это стоило мне жестокой рези в глазах, но я не прекращал усилий.
Просвеченный гармонией Джастин выглядел необычно – так, словно все его тело было сложено из маленьких ячеек хаоса, заключенных в коконы гармонии. И тут Тамра оказалась права, мне удалось уловить нечто, похожее на тончайшую нить гармонии, уходящую куда-то в бесконечность. Неужто у Джастина есть консорт? Неужто он состоит в постоянной связи с женщиной? Как же все-таки мало знал я об этом человеке.
– Ты мог бы оставить его в покое, – указал Джастин. – Мастера хаоса живут недолго: в конечном счете сконцентрированный им хаос развеялся бы сам собой.
– Когда? После того как Берфир вернулся бы со своими ракетами на юг и захватил Кифрос?
– Такого бы не случилось.
У Джастина всегда и на все имелись ответы, только вот его рекомендации требовали терпения, проявлять каковое в условиях беспрестанно воюющего Кандара не так-то просто. Особенно если ты не серый маг, обреченный жить вечно. Последняя мысль заставила мой желудок сжаться в комок: используя хаос, пусть и с помощью гармонии, не становлюсь ли я сам серым магом?
– Нам есть о чем поговорить, – заявил Джастин, вперив в меня взгляд, – но мы потолкуем потом. Когда ты будешь чувствовать себя лучше и не будешь жалеть себя, а я запасусь терпением и не буду таким усталым.
Отчего он устал, ему-то вроде бы не пришлось сражаться с хаосом? Я прикрыл болевшие глаза, и его голос стал громче, а потом стих, словно слова куда-то уплыли.
– Я устал, потому что пытался спасти всех раненых и обожженных солдат. Таких много, просто ты единственный, кому выделили личный лазарет.