Смерть Хаоса
Шрифт:
– Под землей нет никакой погоды.
Полено на угольях полыхнуло пламенем.
– Кончай темнить. Это еще одна форма недоверия.
– Может быть, и так.
– Не «может быть», а точно. Но не думай, будто что-то можно скрывать вечно. Так что выкладывай, чем занимается Леррис и почему это привело в волнение хаос и гармонию по всему Кандару. Причем центр происходящего не в воздухе, это бы я ощутила.
– Он бросает вызов Равновесию, причем глубоко под землей. Вот уж не знал, что он маг недр.
– А
– Раньше не было, во всяком случае, я о таких не слышал. Но то, что делает он, это магия земли в чистом виде.
– А ты так не можешь?
– С землей я работаю не лучшим образом, так же как Леррис с воздухом. Мне ближе лес, живые существа и металлы.
– Металлы? Но разве они не залегают в земле?
– Когда-то я был кузнецом, и… я могу кое-что делать, но… но лишь в самых глубинах.
– Опять ты недоговариваешь, – буркнула Тамра и схватилась за лоб. – Каждый твой «ответ» лишь порождает новые вопросы.
Из недр вновь поднимается приглушенный гул. Джастин поджимает губы.
– А я? – наседает Тамра. – Могу я считаться волшебницей воздушной стихии, если просто «что-то улавливаю» в воздухе, как ты в земле?
– В том, что ты волшебница воздушной стихии, сомнений нет, я только не знаю, велика ли твоя сила. Это, – Джастин пожал плечами, – не так-то просто выяснить. Некоторым магам так и не удается.
– Опять ты темнишь, и мне это не нравится.
– Всем магам, если они хотят стать истинными магами, использующими гармонию, приходится пройти некое личное испытание. Тебе это тоже предстоит, но в будущем. А Леррис проходит его сейчас.
– Что с ним будет?
– Если уцелеет, то сможет раскрыть свои способности в полной мере. Но достанется ему здорово.
– Здорово достанется! Да он и так чуть не умер! Чего ты от него ждешь? И от меня? – выкрикивает она, но тут же морщится, хватается за лоб и стонет. – Мужчины! Идиоты!
– Это как сказать, – ворчит Джастин. – Ты, например, искренне полагаешь, что способность коснуться бури, призвать ветерок или перегнать облачко делает тебя настоящей волшебницей. Нет, подлинная магия действует иначе.
– Так как же она действует? И какое отношение это имеет к Равновесию? Выкладывай, и начистоту, не напуская демонов проклятого тумана!
– Всякая магия напрямую связана с Равновесием, – говорит Джастин, после чего поджимает губы и смотрит на огонь.
– Ну, и?
– Чем в большей степени используется одно из начал, хоть гармония, хоть хаос, тем больше вероятность того, что маг нарушит Равновесие. Когда это происходит, он должен восстановить нарушенное, прежде всего в себе самом. В противном случае…
Джастин качает головой.
– Почему я не могу пройти через это, чем бы оно ни было, прямо сейчас? Я старше Лерриса.
– Прежде всего потому, что
– Полагаешь? А точно, стало быть, не знаешь?
Джастин снова смотрит на огонь.
– Не знаешь? – повторяет Тамра, снова потирая лоб.
– Нет. Я, видишь ли, волшебник на все руки, но не маг воздушной стихии.
Пламя костра и холодный свет звезд играют на лицах волшебника и волшебницы, старающихся не встречаться глазами. А в недрах Кандара рокочет гром.
Снова и снова.
LVIII
К востоку от Лаваха, Слиго (Кандар)
Войдя в хижину, человек в светло-коричневом мундире аккуратно перебрасывает тяжелый коричневый плащ через руку и с полупоклоном говорит:
– Почтенный маг, позволь представиться.
– Изволь.
На кончиках пальцев Саммела вспыхивают и тут же гаснут язычки пламени.
– Я Д’рессон Лейтррс, посол Его Императорского Величества Стестена, императора Хамора.
Мужчина кланяется снова.
– Звучит впечатляюще, – говорит Саммел, отвешивая в ответ преувеличенно низкий поклон. – Но чем скромный искатель знания может служить столь высокой и могущественной персоне?
– Ты уже послужил императору, хотя и не напрямую.
– А, через герцога Колариса… не могу сказать, будто я удивлен. – На кончиках пальцев снова вспыхивает и исчезает огонь. – И могу с гордостью отметить, что знание, которым мне довелось его наделить, даровало ему силу.
– Император признает силу знания. Знание способно изменить мир, на что ты, вне всякого сомнения, надеешься и чего ждешь. – Посол кладет свой аккуратно сложенный плащ на спинку деревянного стула. – Можно даже сказать, что ты уверен в неизбежности этих перемен.
– Было ясно, что Бегнула действовал по твоему поручению. Знание, полученное им от меня, нашло применение в Хаморе много раньше, чем во Фритауне. Оказывается, знание способно пересекать океаны. Ты интересный человек.
– Я тот, за кого себя выдаю, всего лишь посол императора, – говорит Лейтррс, делая вид, будто протестует.
– Да, но рожденный на Отшельничьем и лишь переиначивший имя на хаморианский лад.
– От этого я не перестаю быть императорским послом.
– Разумеется, как же иначе. Но не окажешь ли мне любезность? – говорит Саммел, поворачиваясь к Лейтррсу спиной. – Возьми свой металлический патрон и помести на плиту под очагом, но подальше от огня.
– Изволь.
Невысокий худощавый мужчина извлекает из кармашка на поясе металлический цилиндрик, кладет на каменную плиту и отступает к стулу, на котором висит его плащ.