Смерть и девушка, которую он любит
Шрифт:
Он протянул мне футболку с надписью, и я прочла вслух:
— «Мои родители штурмовали врата ада, а мне досталась только эта паршивая футболка».
С каждым словом мой голос становился все тише и тише. Я глянула на маму с папой, боясь заговорить о том, что с ними случилось. О том, что я сделала. Как привела их к смерти. То есть к первой смерти.
— Значит, все было по-настоящему? Другая жизнь мне не приснилась? И у меня нет раздвоения личности?
— Ну, тут я тебе ничего точно не скажу. А ты, Билл? — Мак ткнул локтем дедушку, и тот рассмеялся вместе с ним.
Я
— Вы знаете, что произошло? — спросила я у родителей, боясь взглянуть им в глаза.
— Мы все знаем, — ответила мама. — То есть все, что рассказал дедушка Мак.
Перед тем, как посмотреть на меня, папа смерил Мака мрачным взглядом:
— Он у нас не самый разговорчивый тип, но суть мы уловили.
— Вас так долго не было… — еле-еле выдавила я, чувствуя себя так, будто голос замкнут где-то в груди.
Мама сжала мою ладонь.
— И нам ужасно жаль, звездочка. Мы бы никогда не бросили тебя.
— Вы не понимаете, — ни с того ни с его начала паниковать я. — Был дикий ветер, потом молния расколола небо с тучами, и вас у меня отобрали. Отобрали!
Мама обняла меня, пытаясь, наверное, успокоить нас обеих.
— Этого не было, звездочка. Не было, потому что ты не дала этому случиться.
Я отстранилась, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Я ничего не сделала! Только смотрела, как умирают мои друзья и родные! — Скорбь и ужас стали настолько непереносимыми, что казалось, вот-вот вырвутся прямо из моей груди. — Я. Ничего. Не сделала.
Кровать просела — рядом со мной примостился Мак. Он взял мое лицо в ладони, стер слезы большими пальцами и ровным тоном проговорил:
— Позволю себе не согласиться. Ты спасла мир от полнейшего уничтожения.
Я расстроенно вздохнула, но он не стал со мной спорить.
— Помнишь, что мы сделали, пока я был в тюрьме?
— Ты был в тюрьме?! — обалдела бабушка.
— Видимо, да, — усмехнулся Мак, явно желая поддразнить ее, а когда я кивнула, продолжил: — Давай попробуем еще разок. Для меня это будет в новинку, но, если память мне не изменяет, мы уже это делали. Ты сама так говорила.
К этому моменту я уже так запуталась, что согласилась бы на что угодно, лишь бы получить хоть какие-нибудь ответы.
— Давай.
Мак поднял руку и слегка раздвинул пальцы. Мы делали то же самое, когда я навестила его в тюрьме. Только через стекло. Тогда он позволил мне увидеть, почему оказался за решеткой. Он выследил людей, которые пытали его жену, — мою бабушку, — и в конце концов убили ее. Те люди, потомки нефилимов, хотели узнать обо мне. Как меня зовут, как зовут мою маму, где я родилась. Они узнали, что на свет появился последний пророк, и хотели убить меня как можно скорее. Бабушка погибла, потому что защищала меня. Погибла в тот день, когда я родилась. Мак выследил ее мучителей и убил одного за другим в страшной перестрелке, в которой сам получил множество ранений. Он чуть не умер, но все же отыскал свою жену. Конечно, к тому моменту она была мертва. Уже несколько часов. Но он все равно обнимал ее и обещал, что поступит правильно.
Правильным поступком
Это воспоминание было из тех, которые мне не хотелось переживать заново.
Увидев, что я колеблюсь, Мак проговорил:
— Звездочка, история изменилась. Ты все изменила.
Тяжело сглотнув, я прижала ладонь к его ладони.
Почти сразу же перед моим мысленным взором замелькали картинки, пока Мак не повел меня туда, куда хотел. Мы оказались в поле, от края до края засеянном пшеницей. В поле стоял трактор, который чинил мальчик-подросток. Я сразу узнала рыжие волосы и добрые глаза дедушки Мака. Это был он, только совсем еще юным мальчиком. Я завороженно смотрела, как по полю к трактору идет девушка. Это я шла к Маку. В той же одежде, что была на мне вчера, во время войны. Я была грязной с ног до головы. На лицо свисали спутанные волосы. Лоб и щеки были перемазаны грязью, а одежда порвана в нескольких местах.
С гаечным ключом в руках Мак поднял голову и посмотрел на меня.
— Мак, — начала я, мысленно молясь, что он меня послушает.
Да, я молилась. Я вспомнила оглушительный страх, что он убежит и не станет меня слушать, после того как мне с таким трудом удалось сюда попасть. К нему.
И осознание этого катапультировало меня обратно в настоящее, где я задыхалась от переполнявших меня чувств, а все окружающее вихрилось и кружилось, пока не превратилось в обстановку моей старой комнаты. Опустив руку, я дала себе несколько мгновений впитать нахлынувшие сокрушительной войной новые воспоминания. А потом, пораженная до глубины души, посмотрела на Мака и прошептала:
— Я это сделала. Я нырнула в фотографию, которую держал Глюк. На фото был ты.
Мак улыбнулся и кивнул, а мама обняла меня за плечи.
— Твоя мама сфоткала тебя, пока ты не видел, — продолжила я. — На день рождения ей подарили фотоаппарат, и ты стал ее самым первым снимком.
Брови Мака взметнулись вверх:
— Ты все это увидела?!
— Да, но… — Я моргнула, пытаясь что-то уловить в мыслях. — Я не смогла рассмотреть ее за фотоаппаратом. Минуточку… — Тут меня осенило, и я разулыбалась во все зубы. — Ты меня видел! Большинство людей меня не видит, когда я ныряю в фотки.
— Что ж, я не большинство.
Я не сумела сдержаться и тихо рассмеялась:
— Это точно! Ты меня видел. И Джаред меня видит, когда я хожу в кое-какую фотку.
— Уж я тебя точно видел. И позволь тебе сообщить: ты перепугала меня так, что из меня чуть разом все дерьмо не вышло.
Я снова рассмеялась, но на этот раз нервно. Меня бы за такое слово дедушка отчитал на чем свет стоит, но Маку, видимо, это прощалось. И слава богу. Потому что дойди до драки, уверена, что Мак дедушку скрутит в два счета.