Смерть и девушка, которую он любит

Джонс Даринда

— Ты тоже как пророк. У тебя есть способности, а ты мужчина.

Мак кивнул:

— Есть такое дело. Большинство мужчин в нашем роду обладает некоторой сверхчувствительностью, но это и в подметки не годится тому, как одарены наши женщины.

Бабушка села на коробку передо мной:

— Ты все изменила. Изменила будущее. Предотвратила войну.

— Но как? — спросила я, до сих пор не понимая всего.

— В тот день ты мне все рассказала, — ответил Мак и снова поднял руку. — Хочешь посмотреть?

Глубоко вздохнув, я прижала ладонь к его ладони и снова нырнула в прошлое. Мне пришлось несладко, пока я убеждала

Мака в том, кто я такая, но в конце концов он все же рос со знанием о пророчествах, о том, что в его роду, еще при его жизни, родится пророк-женщина. Что грядет война. В общем, я не рассказала ему ничего такого, во что он не смог бы поверить, но поверил он все же не сразу.

Я не знала, сколько у нас времени, но мы гуляли по пшеничному полю до самого заката, и я рассказывала ему обо всем. О том, как он встретит свою жену и полюбит ее всем сердцем. Обо всем, что будет после — о плохих вещах. Я рассказала все, что помнила, и все, на что хватило времени, пока меня не убили в самом начале войны.

После долгого-долгого разговора мы оглянулись. Мама Мака все еще держала фотоаппарат в руках, словно не прошло ни минуты, хотя казалось, будто прошел не один час. Наверное, время и правда остановилось.

Юный Мак посмотрел на меня так, словно любил давным-давно:

— Это конец времен, но у нас есть сила изменить мир.

Я кивнула:

— Прошу тебя, Мак, умоляю, спаси свою жену и моих родителей. Если даже ты больше ничего в жизни не сделаешь, спаси их! Скажи моему папе, чтобы он не ходил в этот день к руинам.

В этот раз окружающий мир растворялся медленно — мне не хотелось уходить. Мой дедушка Мак в юном возрасте был красивым и сильным, и я передала ему в руки судьбу всего мира. Вернувшись в настоящее, я глянула на него, вопросительно изогнув бровь, и восхищенно спросила:

— Как ты всему этому помешал?

Конечно, я сама рассказала ему, что произойдет, но предотвращать все это пришлось ему. Так как?

— Следовал твоим указаниям, — улыбнулся Мак. — Прибежал домой и как можно быстрее записал. Даты. Имена. События. А когда приходило время, предупреждал людей. Рассказывал им, что может произойти. Не дал маме твоего друга Кэмерона поехать на велосипеде в горы, потому что ты сказала, что эта поездка закончится трагедией.

Мама Кэмерона? Мак ее спас?

— Ходил в поход с бойскаутским отрядом Кейси, когда он был во втором классе. Глаз с него не спускал. Может, так и не дал случиться тому, что с ним должно было произойти.

Я и сама так и не узнала, что там произошло. Во втором классе на весенних каникулах Глюк с отрядом ходил в поход. После того, что там случилось, Глюк сам на себя не был похож. Закрылся, впал в депрессию и стал ненавидеть… нет, скорее бояться Кэмерона. Теперь, наверное, понятно, почему они дружат, в то время как в другой реальности едва выносили друг друга. И все же мне до сих пор до смерти хотелось знать, что тогда произошло.

— Но самое важное, — продолжал Мак, — я остановил людей, которые забрали мою жену.

— Она жива? — поддалась я надежде.

Мак опустил голову:

— Нет, мэм. Нет.

— Но…

Договорить мне не дала бабушка, коснувшись моего колена:

— Несколько лет назад она умерла от рака, но ты была с ней знакома.

— Да, — сказал папа. — Если ты вернешься к своим воспоминаниям, то поймешь, что знала ее.

Я попыталась вспомнить

прямо сейчас — не вышло. Что ж, я вспомню. Мое новое прошлое возвращалось ко мне по кусочкам.

— Тем не менее, она с нами каждую минуту, — уверенно заявил Мак без тени печали. — А еще я остановил Дайсона.

— Дайсона?! — офонарела я.

— Звездочка… — Он снова опустил голову. — Прошло немало времени, пока я не понял, что все сказанное тобой — истина. — Он прикусил губу и признался: — Я сделал то, что должен был.

— Ты… ты его убил? — спросила я.

— Да, мэм. Между нами… я так и сделал. Мистер Джейк Дайсон, он же Норман Сайдоу, погиб во время домашнего ограбления пятнадцать лет назад. Я не видел причин оставлять его в живых. К тому времени он уже разрабатывал план. Обзавелся книжкой, которая зовется гримуаром. Знал, как открыть адские врата, призвать демона и уже проводил исследования, чтобы решить, кого именно призвать.

— Он хотел призвать Малак-Тука, — сказала я.

— В день своей смерти он никого конкретно не называл, но это имя было в его списке.

— Значит, ты не дал ему открыть врата ада. — Я посмотрела на родителей. — Ты их спас.

— Нет, звездочка. Их спасла ты. Как и предсказывали наши предки, ты предотвратила войну.

— Ничего подобного! — в корне не согласилась я. — Не я, а все мы.

Все мои друзья спасли мир. Брук, которая третировала меня, заставляя практиковаться в ныряниях в фотки и оттачивать умения. Джаред, который боролся с демонами, не давая им добраться до меня, чтобы пророчества осуществились. Кэмерон, который защищал меня до последнего, чтобы нужная фотография все-таки оказалась в моих руках. Кения, которая почему-то вернулась за фотками, не значащими в тот момент для нас ровным счетом ничего. И наконец Глюк, который пожертвовал жизнью, чтобы принести одну-единственную фотку, которая смогла изменить мир.

Мы совершили невозможное. Все мы.

Я встряхнула футболку, которую до сих пор сжимала в комок, натянула на себя и уставилась на «предков».

— Вы и не представляете, как долго я об этом мечтала. Не то чтобы я не ценила момент, но что за фигня с вечеринкой?

— А ты не видела? — спросил Мак.

Я покопалась в мозгах.

— Не-а. Понятия не имею.

— Ты же сама мне дату сказала.

— Какую дату?

— Дату войны. Сказала, что если на следующий день, то есть сегодня, мы еще будем живы, то мы справились. Предотвратили войну. А потом настаивала, — добавил он, едва подавляя смех, — вся такая в драной одежде и с перепачканной физиономией, чтобы мы закатили вечеринку отпраздновать это событие. Должен тебе сказать, что в день, когда ты ко мне пришла, ты сама не особо верила, что этот день придет. Ты была растеряна и в полнейшем отчаянии. Но настаивала, что если мы доживем, то обязательно должны отпраздновать. И попросила эту футболку.

С этими словами он ткнул пальцем в мою футболку.

А я сумела только изумленно усмехнуться:

— Думаете, мы и правда справились?

Большие ладони папы легли мне на плечи и встряхнули:

— Лорелея Звездище Макалистер. — Обожаю, когда он так меня называет! — Мы здесь, и мы живы благодаря тебе.

— И моим друзьям, — вставила я.

— И твоим друзьям. Пора завязывать с нервами.

Мама кивнула и прижала меня к себе:

— И никаких больше кошмаров.

— Кошмары? О войне?