Смерть и любовь в Гонконге
Шрифт:
– Два часа назад за доктором Меркером заехало такси, – строго проговорил Чао. – Мне передали, что сесть ему на хвост вы не сумели. Микрофоны молчат, а в полиции мне дали понять, что в результате исследований мозга получены важные данные! Как вы могли это допустить? Вопрос к медицинскому эксперту…
Последовало недолгое молчание: все уставились на того, к кому обратился господин Чао. Эксперт-медик достал из кармана густо исписанный листок бумаги и разгладил его. Его лицо напоминало мертвенно-белую маску.
– В какой-то
– Я загадки терпеть не могу! – холодно прервал его господин Чао.
– Доктор Меркер получил препарат мозга в замороженном состоянии.
– Уже это – ошибка! Почему мозг вообще существует до сих пор?
– Было бы слишком подозрительно, если бы препарат исчез.
– Кто об этом говорит? Этот мозг можно было подменить совершенно нормальным мозгом…
– Об этом… об этом мы не подумали, – подавленно проговорил медик.
– Вы мало и плохо думаете! – В голосе Чао прозвучал металл. – Почему забыты уроки Будды? «В мысли – часть рая», – говорит он. «Глупость предает нас дракону» – тоже его слова. Что вам известно об исследованиях доктора Меркера?
– Только те данные, которые просочились к нам из главного полицейского управления…
– Они мне известны. Все, что подается в письменном виде, попадает в руки Тинь Дзедуна! Я жду ваших предложений.
Тишина, наступившая после этих слов, была зловещей. Все сидели, уставившись в покрытый драным линолеумом пол, испытывая неловкость и страх.
Предложения! Они знали только один-единственный способ избавиться от немецкого врача, но этот путь господин Чао отвергал. Доктору Меркеру жизнь пока что дарована: от результатов его работы слишком многое зависит.
Первым поднял голову эксперт-медик. Он посмотрел на потолок, с которого свисали бумажные гирлянды, припорошенные пылью и обсиженные мухами.
– Я предлагаю смутить всех очередным случаем, – сказал он. – Гарантирую, что теперь-то мы уж подменим мозг совершенно здоровым. Не исключено, мы получим новые сведения о ходе его работы. Самое главное: они растеряются, их будет подгонять и подстегивать желание добиться немедленного успеха. В таких случаях часто открываются запертые прежде двери.
– Об этой идее стоит поразмыслить, – несколько более мягко проговорил господин Чао. – Она созвучна мысли, которая меня в последнее время занимает. До сих пор все находилось на стадии эксперимента, перед нами вставало множество вопросов, и мы знали ответ далеко не на все. Великая цель по-прежнему далека, хотя мы ее уже отлично видим. Новый эксперимент должен доказать им, что мы находимся с ними в состоянии войны. Наше положение предпочительнее: они нас не знают! Зато мы наших противников знаем в лицо. Всех поголовно. Хуа!..
– Господин Чао? – немедленно откликнулся тот, к кому господин Чао обратился.
– Материал у вас есть?
– Сколько угодно, господин Чао.
– Я вас слушаю.
– Лучше других подходят
Последнее слово повисло в комнате ядовитой тучей. «Подготовлены» – первая ступень по дороге в ад. Господин Чао был, похоже, очень доволен.
– Мы предпримем две акции, – проговорил он безо всяких эмоций. – Так сказать, одну общественную и одну приватную. Одновременно, минута в минуту. В Коулуне и в Виктории.
– Как бы нам не просчитаться! – Эксперт-медик с умоляющим видом огляделся по сторонам, но, кроме старых гирлянд, ничего, конечно, не увидел, даже самого примитивного динамика, из которого доносился бы голос господина Чао.
– Объясните вашу мысль!
– Я не сумею подменить два мозга.
– Этого от вас никто и не требует! – Голос снова стал строже. – Общественная акция следов не оставит! Кто в этом сомневается – ржавое звено в нашей цепи.
– Наше величайшее доверие всецело обращено к вам, господин Чао. – Эксперт-медик распростер руки, словно тот мог его видеть. – Я хотел лишь обратить внимание на медицинскую сторону вопроса, за которую отвечаю.
– За все отвечаю я один! – жестко проговорил господин Чао. – И вижу из всех вас я один. А вы – руки, коими повелевает мой мозг. Можете расходиться. Хуа, задержитесь. Да порадует вас блеск ночного неба…
Все как можно скорее покинули дрянную комнату, не удостоив взглядом угодливо улыбавшегося и кланявшегося хозяина харчевни, и сели в свои машины, которые ожидали их в боковых улочках. Теперь оставшийся в комнате один, Хуа сидел, похолодев от страха и сжимая дрожащие пальцы.
К нему снова обратился голос господина Чао и потребовал поподробнее рассказать об одной девушке и одном мужчине, которые подготовлены для того, чтобы продемонстрировать властям силу Неизвестного.
Уже издали можно было заметить, что джонка Мэй Такуна – самая жалкая из всех, которые доктор Меркер видел в Плавучем городе. Некрашеная, грязная, вся в ракушках и водорослях, со свернутыми, порванными парусами, которые никогда уж не надует ветер, без лампочек на палубе, эта джонка дремала, зажатая другими жилыми джонками у выхода в такую узкую улочку, что обычный сампан в нее уже не прошел бы.
Янг и доктор Меркер пересели в узкую плоскодонку. За рулем сидела девчонка не старше двенадцати лет. Она не сводила с доктора Меркера огромных сияющих глаз.
– Не подумайте, будто мы здесь одни, – сказала Янг, наклонившись к доктору Меркеру. – За нами наблюдают сотни глаз. После смерти Мэйтин «люди воды» как бы возвели вокруг доктора Мэя защитную стену. Они охраняют и защищают его и даже счастливы, когда он по ночам начинает вдруг орать или в пьяном виде бить в литавры.
– Что-что он делает? – не поверил Меркер.