Смерть и побрякушки
Шрифт:
– Скажи усим до побачення та з Новим годом. Все, ми пишлы.
– Кать, погоди, - остановила ее Марина, - Карты города у тебя нет?
– Та навищо вам карта, - фыркнула Катька, - У центри выйдете и идить соби, откуда конским дерьмом бильше тхне. Обязательно якое-небудь культурне чудо найдете.
Она старательно расправила тончайшие лайковые перчатки, без единой морщинки облекшие ее руки. Поправила щегольскую шапочку на безукоризненно уложенных локонах, подхватила Сашку и стремительно испарилась, только каракулевая завеса взметнулась вслед.
– Я в душ.
– сказала Марина, - Надеюсь, полотенца в ванной обычные, а не из какой-нибудь
– Поторопись. Залежались мы с тобой, пора фонды компании выручать.
– Залежалый мужчина, - дерзко хмыкнула Марина и окинула Кирилла таким взглядом, что поход за фондами опять пришлось отложить. Надо же было достойно ответить на подозрения в залежалости.
Глава 25
Они вышли из метро неподалеку от собора святого Стефана, миновали стоянку, где вместо машин выстроились ожидающие богатых туристов конные экипажи. Марина проводила взглядом солидно-раскормленную лошадь, с трудом влекущую за собой лаковую пролетку забитую столь же раскормленным туриствующим семейством. Кучер в цилиндре, привстав на козлах, кнутом указывал очередную достопримечательность. Мимо прокатил целый кортеж карет, из глубин которых луноликие японцы расстреливали местную архитектуру фотоаппаратными очередями.
Марина потянула носом и расхохоталась.
– Катька-то права! Принюхайся - за лошадками такой аромат тянется, небось, всю старую Вену провоняли. Спорим, если за запахом идти, без всякого гида ни одной достопримечательности не пропустим.
– У нас дело, - напомнил Кирилл и они свернули в маленький уютный переулок, заканчивающийся тупиком. Посредине серой, сложенной из крупных замшелых булыжников стены выделялась тяжелая резная дверь. Над ней, заменяя вывеску, в небольшой круглой витрине острым блеском сияло одно-единственное бриллиантовое колье.
Марина остановилась у входа.
– Здесь, - кивнул Кирилл и взялся за ручку. Нетерпеливо обернулся, - Что с тобой?
Она зябко повела плечами, неуверенно затопталась на месте.
– Что-что! Боюсь я.
Он вернулся, взял ее за плечи, заглянул в глаза:
– Мариш! Бешенных собак не боялась, отечественных убийц не испугалась, а тихого законопослушного австрийца вдруг боишься?
– Да-а, - всхлипнула она и уткнулась лбом в его плечо, - А если мы ошиблись и у него ничего нет? Или вдруг он мошенник и откажется отдавать драгоценности? Эдичкин папа Сашку живьем съест.
– Есть только один способ успокоиться, - рассудительно сказал Кирилл и обняв ее, повел ко входу.
Старинный колокольчик звякнул над дверью и тут же две супер-современные видеокамеры уперли в них свои объективы.
Навстречу им, лучась любезной улыбкой, поднялся высокий бородатый парень в джинсах и свитере. Присмотревшись, Марина поняла, что парень не столь уж и молод, ему хорошо перевалило за пятьдесят. Эдакий хипарь, состарившийся, посолидневший и обуржуазившийся, сохранивший от бурной юности лишь форму одежды да стянутые в конский хвост длинные волосы. Кирилл и старый хиппи заговорили по-немецки, из их разговора Марине было понятно только одно имя - Павел Севастьянов. Марина следила как с лица хозяина сползает приветливая улыбка и его реплики становятся короткими и отрывистыми, словно команды немецких офицеров в старых военных фильмах.
Кирилл вытащил из кармана паспорт.
–
Мгновенный укол испуга - уж не оставила ли она документы у Катьки дома - покопавшись в сумочке, Марина протянула хиппарю свой паспорт.
Тот вытащил пульт дистанционного управления, нажал кнопку - за их спинами со зловещим металлическим лязгом защелкнулся дверной запор. "В случае чего и не сбежишь" - поежилась Марина. Напоминание, что они пришли за своей собственностью и вовсе не собираются отсюда бежать, почему-то не успокаивало.
Тем временем старый хиппи разложил перед собой оба паспорта, вытащил из ящика стола записную книжку и начал старательно что-то сличать, кажется, фамилии. Затем спрятал книжку и столь же тщательно, по много раз переводя взор с фотографий на их лица, принялся сравнивать карточки со стоящими перед ним оригиналами. Наконец удовлетворенно кивнул, вернул им паспорта, поднялся и ушел.
– Он через заднюю дверь не сбежит?
– напряженным шепотом поинтересовалась Марина.
– Ага, и все это тебе оставит. Как компенсацию, - Кирилл широким жестом очертил внутренности ювелирного магазина. Лишь теперь Марина сообразила, что стоит в окружении изящных, похожих на кристаллы витрин, в недрах которых сверкают, переливаются, нежно мерцают десятки драгоценных камней. Голубые, золотистые, розовые, алые и бледно-прозрачные камни трепетали живым, искушающим блеском, зовя и притягивая, и Марине стало невыносимо стыдно.
Пашка в своем письме был прав, абсолютно. Только такая засушенная вобла как она могла стоять здесь, не видя и не осознавая окружающего великолепия. Вот Алена и впрямь позабыла бы обо всем - долге, ребенке, опасности - она бы бегала от витрины к витрине, не оставляя хиппарю-хозяину времени на сверку паспортов, а заставляя его мотаться следом: доставая, подавая и помогая примерять. Потому что Алена была настоящей женщиной, до мозга костей. И нечего удивляться, что Пашка ушел к Алене. И Кирилл бы тоже принадлежал ей, если бы...
Вернувшийся из глубин магазина хозяин прервал поток ее уничижительных мыслей. В руках он почтительно нес увесистый кожаный мешочек. Хиппарь растянул тугие завязки и даже не высыпал, а словно бы вылил на стойку сверкающий ручеек драгоценных камней. Не удержавшись, Марина восторженно ахнула.
Кирилл коротко скомандовал что-то по-немецки и требовательно протянул руку. Ювелир пожал плечами, пододвинул ему микроскоп. Кирилл повернул к себе лампу и умелым движением закрепив в штативе маленький изумрудик, принялся сосредоточенно его разглядывать. Потом пришел черед рубина, затем сапфира, двух довольно крупных бриллиантов. Когда непроверенным остался последний камешек - изящно граненый золотистый топаз, Марина нервно потеребила своего спутника за рукав.
– Я, конечно, не профессионал, так, знания в рамках специализированного курса, - сказал он в ответ на ее молчаливый вопрос, - Но, похоже, все камни настоящие. Только общая стоимость у меня немножко не сходится, - он бросил резкую фразу на немецком.
Ювелир, у которого после Кирилловых упражнений с микроскопом явно прибавилось уважения к посетителям, словно извиняясь, развел руками и принялся что-то втолковывать.
Выслушав его, Кирилл сообщил:
– Говорит, четыре камня остались у него в качестве комиссионных. Предлагаю не спорить, даже если мужик прихватил больше, чем ему положено. Перевозка драгоценностей через границу - чистая нелегальщина, не хватало, чтобы он на нас донес.