Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)
Шрифт:
– Плакало твое алиби!- перебил его я.- Раз ты туда бегал, полицейские имеют право заявить, что ты и есть убийца.
– Ерунда,- спокойно возразил Марсель.- Я отсутствовал не больше десяти минут. И откуда я мог взять пистолет? К тому же был бы слышен выстрел.
– Возможно,- не стал спорить я.- А что было дальше?
– Когда я вернулся, Урсула и Пармур сидели на прежних местах. Мне показалось, что они, пока я отсутствовал выясняли отношения, возможно даже из-за меня. Урсула потом мне сказала, что да, нечто в этом роде. Доктор явно перебрал с горячительными напитками, но не катастрофически, передвигаться он мог самостоятельно. При моем появлении он сразу поднялся и ушел, молча, без единого слова.
На
– И что потом?
– Потом, друг мой, мы включили радио и стали танцевать. Но в двенадцать радио, как известно, прекращает работу. Мы сели на кушетку и стали разговаривать. Урсула очаровательная собеседница. Она сказала мне... нет уж, с какой стати я должен рассказывать тебе о том, что предназначалось мне?- Он довольно рассмеялся, что показалось мне крайне вульгарным.
– Я на это и не рассчитывал!- смутившись, брякнул я. Но, чуть подумав, добавил, чтобы Марсель не воображал, что я расспрашиваю его просто так, из любопытства: - Если вы с Урсулой поженитесь, будет уже не важно, что Хьюго оставил все тебе.
Марсель снова расхохотался и шутливо хлопнул меня по спине.
– Вот это, я понимаю, друг!- весело завопил он.- Но конечно же я на ней не женюсь! Даже если бы захотел, родители мои ни за что этого не допустят. Они давно сосватали мне славную девчушку, одну из моих кузин. Она мне очень нравится, я ей тоже далеко не противен. Отец у нее, и, стало быть, мой дядюшка,- миллионер. Нет, нет, мой дорогой друг! Благоразумный человек не станет жениться на едва знакомой девушке. Не думаю, что и сама Урсула захочет такого муженька, как я, даже ради возвращения семейных сокровищ. А почему ты завел об этом разговор? Ревнуешь, что ли?- Он легонько меня оттолкнул, чтобы получше рассмотреть мою физиономию.- Нет, не то... тебе больше по вкусу другая, по крайней мере, пока.- Я густо покраснел, и он многозначительно Покачал головой: - Смотри, будь осторожнее!- предупредил он.- Эти милые создания всегда так чудесны, но ты не представляешь, до какой степени могут перемениться твои самые нежные чувства месяцев через шесть, даже через шесть недель.
Я угрюмо кивнул и, грустно вздохнув, констатировал:
– Ты наверняка прав, но пока я только на первой стадии.
– Ладно, это я так, не обращай внимания,- вскользь обронил Марсель.- А теперь к делу, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.
И тут весь его наигранный бесшабашно-циничный тон вмиг пропал, сменившись совершенно искренним и естественным. Переход этот бывал всегда настолько неожиданным и подкупающим, что ты и впрямь начинал ощущать себя его лучшим другом. Он наклонился вперед и сцепил тонкие изящные пальцы в замок.
– Тебе ведь уже известно, что бедный мой Хьюго, верный мой старый друг, в своем завещании все отписал мне? Я разговаривал с доктором Фредериком. А он, в свою очередь, разговаривал с полицейским врачом, кстати, вполне приличный человек. Он и сказал сэру Фредерику, что завещание вполне качественное. Они там, в полиции, уже все проверили: владелец гостиницы и его жена, которых Хьюго попросил засвидетельствовать завещание, подтвердили свои подписи. В общем, сам видишь, взвалили мне на шею это богатство, даже меня не спросив. И что же мне теперь делать с этой обузой?
Он вопрошающе на меня посмотрел своими грустными темными глазами, будто хотел узнать мое мнение. Я был уверен, что на самом деле хитрец Марсель уже все решил, но поскольку он ждал ответа, надо было что-то говорить, и я предпочел высказаться неопределенно:
– Может, тебе сначала лучше посоветоваться со своими? Например, с отцом.
Марсель воздел руки к небу, изображая ужас.
– С отцом?!- гневно выпалил он.- Знаешь, что он скажет? Могу заранее повторить, слово в слово: "Сынок, это твоя законная собственность.
Откинув голову, Марсель заразительно рассмеялся, довольный тем, что так похоже передразнил своего папашу.
– Если он узнает про свалившееся с неба наследство, сразу начнет на меня наседать, давить, это он умеет. Он считает, это его право, точнее, святой долг - вправлять сыновьям мозги. Для чего же они еще нужны, сыновья-то? Так что лучше меня не искушай, мой друг! Лет через двадцать я тоже буду приставать к своему сыночку с мудрыми советами, куда же я денусь... А пока не лишай меня удовольствия хоть единственный раз поступить так, как хочу я сам!
Видно было, что он сильно разволновался. Я положил руку ему на плечо.
– Ладно, не хочешь, не советуйся,- сказал я.- Тогда все очень даже просто.
Он опять с негодованием на меня накинулся:
– Это совсем не просто! А то сам не знаешь, как всегда неохота расставаться с деньгами! Впрочем, откуда тебе знать... у тебя же никогда их не было... Чем их, проклятых, больше, тем тяжелее их отдавать. Я - даже я,тут он ударил себя в грудь кулаком,- уже начинаю сомневаться. Уже слышу подленький внутренний голос: "Теперь это все твое, ну и держись покрепче за свое добро! Если так уж сильно неймется, откупись подарками, но недвижимость - она твоя. Закон - на твоей стороне, а в смысле морали, это еще вопрос, что справедливо, а что нет". Ну, и так далее и тому подобное. Нет, нет! Надо побыстрее от этой собственности избавиться! Иначе я начну выискивать причины, позволяющие сделать самое простое, то, что сделал бы на моем месте каждый. Вот ты у нас честный парень, незаинтересованная сторона,он схватил меня за плечи и заглянул мне в глаза.
– В общем-то, да,- смущенно пробормотал я, однако втайне польщенный.Так что ты хочешь с этими деньгами сделать?
Он отвернулся и стал смотреть вдаль.
– Я хочу совершить акт дарения,- сообщил он.- По-моему, это так называется. Не знаю, как именно это делается, но юристы подскажут. Ты ведь съездишь со мной в юридическую контору, поможешь уладить это дельце? Если, конечно, мне удастся убедить полицейское начальство выпустить нас на пару часов из дома.
– Конечно съезжу,- с готовностью пообещал я.- С удовольствием. Ведь если ты действительно решил это сделать, то...- я запнулся, испугавшись, что мои доводы его оскорбят, но потом все-таки решился: - Тогда ты всегда сможешь поставить полицейских на место, если они заподозрят тебя в причастности к смерти Хьюго. Если ты вернешь деньги Алстонам, полиции придется от тебя отцепиться.
Марсель кивнул. Безусловно, он был горд своим великодушием и щедростью. Но я подумал, что он имеет на это полное право.
– И как ты собираешься все поделить?- продолжил я.- Наверное, поровну на двоих? Хотя, конечно, быть совладельцами одного дома всегда не очень-то приятно,- рассудительно заметил я, а сам тем временем прикидывал, стоит ли походатайствовать и за Эвелин, чтобы и ей хоть немного перепало от его щедрот... но все же решил, что не стоит. Кто я, собственно, такой? В какой-то момент я вдруг почувствовал, что Марсель внимательно меня изучает, чуть наклонив голову и странно улыбаясь. В конце концов эта улыбочка стала действовать мне на нервы, ибо говорил я об очень серьезных вещах.