Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)
Шрифт:
– Нет, конечно!- повторил он.- Ей пришлось бы туда поехать! Она решила бы, что обязана немедленно с ним встретиться и, соответственно, уговорить его переехать сюда. Я пока совсем не уверен, что мне хочется покидать этот дом. Я бы еще денек-другой погостил - на законном основании. А потом я уеду, уступлю Хьюго его место, пусть наслаждается, если захочет. Но только тебе-то какое дело до всего этого? У тебя есть крайне неприятная привычка постоянно задавать всякие вопросы! Можно подумать, что ты член этого семейства!
– Еще только один вопрос,- сказал я,- и я от тебя отстану. Под каким именем Хьюго остановился в гостинице? Надо полагать, под вымышленным?
– Да, конечно. Не то Хьюго Смит, не то Хьюго Браун. Не помню. Фамилия Алстон
– Значит, имя он оставил свое? Хьюго? Может, кто-то что-то заподозрил и каким-то образом разнюхал правду, а потом сообщил семье? Хьюго имя довольно редкое, да и внешность у него, наверное, была, так сказать, неординарная?
Марсель пожал плечами.
– Откуда мне знать, кто там чего разнюхивал? А если даже и так, подумаешь! Он же не сделал ничего крамольного, и я тоже.
Опершись о камин, он стал смотреть на огонь.
Я подошел поближе и положил руку ему на плечо.
– Знаешь,- начал я,- мне очень тяжело это говорить, но... в общем, приготовься к худшему.
Он молча на меня посмотрел, снова встревоженный моим убитым видом и тоном.
– Хьюго был у кустов вчера вечером,- сказал я,- но кто-то позаботился о том, чтобы он остался там навсегда. В общем,- спешно добавил я, видя, как глаза его от страха становятся все шире,- его убили, выстрелили в спину. Сегодня утром я нашел там, под кустом, его тело. Ради бога,- выпалил я, так как он вдруг резко пошатнулся,- соберись, будь мужчиной! С минуты на минуту прибудет полиция! Постарайся вспомнить, что происходило в те промежутки времени, когда ты бродил рядом с кустами. Сначала в обществе Урсулы. Потом один. Не заметил ли ты там чего-нибудь необычного? Или, может, слышал какие-нибудь звуки?- Я схватил его за плечи.- Ты же не мог это сделать? Не мог? Тогда тебе нечего бояться.
Марсель медленно провел рукой по лбу, потом растерянно посмотрел по сторонам.
– Только ничего не пей,- приказал я,- пока не пообщаешься с полицейскими. Черный кофе, это пожалуйста, но виски и бренди - после допроса.
Марсель положил локоть на каминную полку и уткнулся в него лицом.
– Это чудовищно!- прошептал он.- Чудовищно! Но такова истина... в этом мире не было для него места - нигде.
Глава 5
Прибыла местная - из Чода - полиция. Сначала подъехала машина со старшим полицейским офицером Маллетом, похоже, хорошо знавшим все семейство Алстонов. Высокий здоровяк с красной физиономией, по виду - типичный грубоватый мужлан, каким и полагается быть старшему полицейскому офицеру. Однако вел он себя деликатно и дружелюбно, а легкий шотландский акцент действовал успокаивающе, возможно даже слишком. Думаю, этот акцент уже не раз ему помогал в трудных ситуациях. С ним был полицейский врач Фицбраун. Тоже высокий, но в отличие от Маллета сухощавый и смуглый, с черными вьющимися волосами и с черными усами. Он сразу вызывал безоговорочное доверие и симпатию, хотя был совсем неулыбчивым. Он, насколько я понял, тоже хорошо знал Алстонов и был в курсе всех их проблем. Это было очевидно, хотя он почти ни о чем их не спрашивал, только о том, что касалось сегодняшних его забот.
Переговорив прямо в холле с сэром Фредериком, они уже все вместе отправились к месту трагедии. Вскоре прибыла вторая машина - с фотографом, двумя полицейскими в форме и одним сотрудником в штатском, который сделал все полагающиеся замеры. А потом приехала санитарная машина. Тело бедного Хьюго вытащили из-под куста, положили на носилки и увезли.
Глава 6
Я тут же отметил про себя, насколько все изменилось с приездом полиции, взаимоотношения стали совершенно иными. Первым, естественно, призвали к ответу Марселя. Допрашивали всех в библиотеке, именно там устроили свой штаб Маллет и полицейский врач. Вернулся Марсель только через час, очень бледный и очень мрачный. Мы встретили его как настоящего героя и окружили всеобщим сочувствием. Урсула дожидалась его в холле, мы с Эвелин тоже составили ей компанию. В едином порыве мы все
Наверху, в огромной гостиной с камином, украшенным гипсовым барельефом, мы собрались вокруг Марселя, словно военные заговорщики, прибывшие на тайный совет. Да, он был сегодня главным героем. Снова облачившись в свой роскошный вишневый халат, он сел в самое удобное кресло. Потом, чуть наклонившись, провел пальцами по черным волосам, убирая их со лба, скорбно нахмуренного. Урсула села на подлокотник и стала ворковать какие-то утешения. Среди прочих слов прозвучало и слово "дорогой", вот, значит, как... Впрочем, Урсула всегда не скупилась на это лестное обращение.
– Дорогой!- воскликнула она.- Как они могут тебя подозревать? Какая тебе-то выгода от смерти Хьюго?- Она торжествующим взглядом обвела всех нас: сначала стоявших рядом Джима, Хилари и Биддолфов, а потом Эвелин и меня.- В сущности, для каждого из нас его смерть была гораздо выгодней!
Марсель в ответ лишь крепко стиснул руками голову.
– Гм!- многозначительно хмыкнул Джим.- А может, Хьюго оставил ему часть наследства?
Марсель посмотрел на него со страдальческим укором, как будто тот слишком громко включил радио, причем какую-то какофонию вместо музыки.
– Не думаю, что у Хьюго было время составить завещание. Когда мы с ним последний раз виделись, никакого завещания точно не существовало.
– Откуда вы знаете?- вдруг подал голос дядя Биддолф, но потом, словно спохватившись, обернулся к тете Сьюзан и спросил: - А откуда он знает?
Тетя Сюзан надменно вскинула подбородок, давая понять мужу, что вопрос услышан, и тут же, по заведенному обычаю, переадресовала его Марселю.
Тот, мрачно сдвинув брови, ответил:
– Он спрашивал меня, как нужно его оформлять. Его постоянно преследовали мысли о смерти. Но пока был жив его отец, у Хьюго никогда не было личной собственности. Отец все оплачивал, и щедро, но деньги он ему выделял совсем небольшие, Хьюго называл их "моими кармашковыми". И вдруг на него свалилось все это богатство, вот он и решил, что теперь обязан сделать какие-то распоряжения. Хьюго был человеком очень ответственным. Не чета всем прочим. Он серьезно относился к жизни... слишком серьезно,- у Марселя перехватило голос от слез, и он опять стиснул голову руками, пряча от нас лицо. Я уверен, что в этом не было никакого наигрыша.
На несколько секунд воцарилось почтительное молчание, и я увидел, как ладонь Урсулы метнулась к его затылку, но потом опустилась, так и не прикоснувшись. Потом заговорил доктор Пармур, ровным бесстрастным голосом.
– А какие он мог бы сделать распоряжения? Вам что-нибудь известно о его намерениях?
Марсель посмотрел доктору в глаза и тихо, без всякого раздражения произнес:
– Нет, ничего конкретного. Но уверен, что Хьюго все сделал бы как надо, по справедливости. Думаю, он что-то оставил бы тем людям, которые были к нему добры, ну и верным слугам. А все остальное вернул бы своим сводным брату и сестре. Если бы они, конечно, не лишили его такой возможности... если бы они проявили к нему какую-то симпатию, хотя бы каплю родственных чувств.
Марсель обернулся к Джиму.
– Мне бы он ничего не оставил. Ему было известно, что я и так ни в чем не нуждаюсь и что я начну его отговаривать. Но ты, вероятно, не способен даже представить, что кто-то может отказаться от денег,- в его голосе звучало столько боли из-за того, что братец Урсулы посмел оскорбить его достоинство, что тот неловко заерзал и не нашелся, что сказать.
Урсула кинулась выручать брата:
– Разумеется, мы все тебе верим, дорогой! Каждому твоему слову. Ведь правда?- Она обвела всех взглядом, рассчитывая на поддержку, и никто не посмел ей возразить.- Вы знаете, что Марсель все мне вчера вечером рассказал? Причем до того, как случился этот кошмар. Полагаю, это достаточное доказательство его искренности.