Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
— Послушайте, Ричард, вы не знаете, как действуют эти мальчики, когда приезжают в какую-нибудь страну без таможенного досмотра? — Он с презрением пнул труп фон Ашхенхаузена. Френсис отчаянно напрягала память: именно сейчас необходимо было припомнить что-то исключительно важное. Ричард ответил, что вряд ли им удастся поступить таким же образом, но ван Кортлендт оглядел стол и принял какое-то решение. Он, обыскал карманы фон Ашхенхаузена. Нашел какие-то ключи.
— Чувствуете запах жареного, а? — спросил Ван Кортлендт, пытаясь открыть ящики стола.
Ричард бинтовал руку Френсис, а Форнлей поддерживал ее, вдруг он поднял голову и сказал:
— А свечи-то упали на ковер.
Ван Кортлендт сосредоточенно перебирал бумаги. Он свистнул и посмотрел на Форнлея.
— Как журналист, нахожу, что мысль интересная. — Он подбросил в воздух ворох бумаг. Посмотрел на ковер. Кажется, эта мысль полностью завладела его сознанием.
— Да, — ответил он Форнлею, — и лучше всего начать вот с этой корзины. Считайте, что мы поджигаем Рейхстаг… Не иначе, как эти милые мальчики подсказали вам такую идею…
Френсис уловила в его голосе удивление и раскрыла глаза. Да, именно так. Набитая бумагами корзина занялась, появились первые язычки пламени. Фантастика. А Генри просматривал найденные им в столе бумаги с такой невозмутимостью, словно высказал невинное замечание о погоде. Вот он, Френсис увидела измятый конверт, который так и лежал на столе с тех пор, как фон Ашхенхаузен с отвращением швырнул его. Деньги им больше не понадобятся, презрительно заявил он.
Ричард внимательно наблюдал за женой.
— Деньги, — сказала она, — на столе. Вон там. Они… обыскали меня, — последние слова дались ей с трудом. Ричард промолчал, стиснул губы. Френсис силилась припомнить то мгновение, когда были обнаружены деньги. Деньги им больше не понадобятся. О, только бы вспомнить, что было потом. Деньги им больше не понадобятся. А после что он сказал? Смял пакет и швырнул его на стол.
— Пойду на разведку, отыщу гараж, — предложил Форнлей. — Долго здесь не оставайтесь, огонь во всю разгорается.
Ван Кортлендт посмотрел ему вслед.
— Френсис, куда делись бумаги, которыми он размахивал у вас перед лицом?
— Он сидел на столе. Должны быть там. — И подумала, если только это настоящие бумаги, а не такая же ложь, как и все, что было им сказано. Умеют они хитро перемешивать правду с враньем. Она следила, как ван Кортлендт торопливо шарит по столу, успокоилась, когда он неожиданно улыбнулся.
— Вот, как раз то, что требуется, — проговорил он. Еще ни разу не слышала Френсис у него такого радостного голоса… И тут зазвенел телефон.
Все трое уставились на него, как на кобру.
— Этого следовало ждать, — сказал ван Кортлендт, радость исчезла.
Ричард оставил Френсис и быстро подошел к телефону.
Она поглядела на ван Кортлендта, трудившегося за дальним концом стола, на Ричарда, уверенно говорившего на превосходном немецком
И вдруг нетерпеливо оборвал пространные объяснения. Дал собственные указания: «Американец совершенно бесполезен. Девушка что-то говорила, он так и не понял. Американец был освобожден, как только дал описание своей машины. Теперь за ней надо следить по дороге на Сан-Антонио, куда другой американец, ван Кортлендт, отправился с англичанином Форнлеем. Там назначена встреча; завтра приедет Майлс. Они собираются пробраться в Швейцарию. Границу следует тщательно охранять».
Человек на другом конце провода что-то сказал. Ричард нетерпеливо выслушал. Горевшая плетеная корзина освещала его лицо, пока он сосредоточенно прислушивался к словам своего собеседника.
— Да, — сказал он, — я позволю им задержаться. Останусь здесь с Куртом, пока не завершится расследование. Завтра утром прибуду в Сан-Антонио. Захватите всех троих живыми, если получится. Полагаюсь на вас.
Ричард задумчиво положил трубку.
— Беспокоятся о вашем приятеле, Генри, — сказал он, — и дали нам возможность отдышаться. А мы ведь тоже не лыком шиты, но придется еще изрядно попотеть, вскоре они доберутся до места, где назначено наше свидание. Я сделал все, что мог, чтоб они там подольше задержались. К десяти часам они возвратятся сюда. Кажется, здесь становится довольно жарко?
Ван Кортлендт поднялся и протянул ему бумагу, которую он только что скрепил печатью фон Ашхенхаузена.
— Пока не очень, но к десяти часам значительно потеплеет… мы этому посодействуем.
Он подошел к столу и пнул полыхающую корзину на тлеющий ковер. Стол тоже заалел в том месте, где стояла корзина, вверх взметнулся язычок огня, когда из ящика вывалили груду бумаг.
Ричард сложил документ и надежно спрятал его в нагрудном кармане.
— Славно потрудились, Генри, — сказал он.
Американец едва улыбнулся, подпалил другим рожковым подсвечником длинные занавески, растворил окна. Спалить комнату не представляло сложностей, стоило лишь по-иному распорядиться имеющимися вещами. Хорошо иметь дело с чересчур педантичным противником. Он все тебе подготовит, а ты этим воспользуйся. Особого труда не потребуется. Ван Кортлендт бросил последнюю горящую свечу на кушетку с ворохом диванных подушечек.
— Поехали, ребята, — сказал он и прихватил с собой две фуражки и висящие на стульях мундиры.
Двери они оставили открытыми. Ричард обхватил рукой Френсис, оглянулся, посмотрел на прощание. Поток воздуха, устремившегося из окон в распахнутую дверь, сделал нужное дело.
— Так хоронили викингов, — сказал ван Кортлендт. — Эти подонки недостойны таких почестей.
Молча они спустились по лестнице. Позади бесновался огонь.
Глава 23
Таможня в Бреннере
Форнлей дожидался их в темноте возле большого представительного автомобиля.