Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн

Холлидей Бретт

Френсис улыбкой одобрила предложение Ричарда.

— Хорошо, дорогой, — сказала она.

Они покинули пустынную дорогу и свернули к вилле «Лесная благодать». Своим покоем она оправдала данное ей название. Не было видно ни молодоженов, проводящих медовый месяц, ни фрау Шихтль. Френсис принялась разбирать вещи, замурлыкала песенку.

Ричард на балконе отложил книгу, прислушивался, любовался крутыми склонами, падавшими в темневшее озеро. И не заметил, когда перестала петь Френсис, не знал, долго ли она разглядывала его через открытую дверь. Он вскочил.

—

Не часто выпадают такие минуты, — смущенно пробормотал Ричард. Оглядел волосы Френсис, ее губы.

— Ты ужасно отсталая, дорогая. Представители передовой расы тебя осудили бы.

— Мы так закрутились, что и супа не похлебали, — ответила Френсис. — А питание важнее всего на свете, важнее даже расовых принципов. — Она была, безусловно, права.

Глава 13

Подкрепление

На следующий день они поднялись на Баренджох. Как и предполагал Ричард, восхождение оказалось легким и в то же время полезным. На вершине пробыли долго, Ричард изучал карту и карандашом отмечал долины, которые сходились на зеленой лужайке Пертисоу. Напротив, у подножья горы, струился Плейтцах, казавшийся им узкой, слабо натянутой лентой. Если пройти вверх вдоль реки, обогнуть выступ горы, перегораживающий долину, можно добраться до жилища доктора Меснельбруна с его шахматами и музыкальными книжками. Френсис наблюдала за Ричардом. Терявшиеся вдали скалистые отроги заинтересовали его, с озера их было не разглядеть. Две долины заканчивались тропинками, пересекавшими море громоздящихся друг на друга камней.

— Смотришь, как бы получше отсюда удрать? — спросила Френсис.

— В том направлении нет смысла идти, — сказал Ричард. Там Германия. Слава богу, Пертисоу приткнулась возле границы с таким благодатным местом, как Швейцария. Отсюда можно быстро выбраться, надо лишь выбрать направление. Вчера я забеспокоился, мне показалось, что Пертисоу — это бутылка с узким горлышком, из которой не выберешься.

— Кажется, ты ожидаешь неприятностей. Трудно помыслить, что в таком уголке может затаиться’ зло и насилие. — Френсис устроилась на куртке Ричарда, вытащила из кармана сигарету. Закурила и, откинувшись на спину, устремила взгляд в небеса.

— Долго мы здесь пробудем? — спросила она.

Ричард аккуратно сложил карту, засунул ее в карман. Вытянулся возле Френсис, разглядывая облака.

— Думаю, Антон — наша лучшая рекомендация. На этих днях мы туда прогуляемся и спросим, не окажут ли нам великую честь и удовольствие посмотреть шахматную коллекцию. Имя Антона позволит беспрепятственно проникнуть в дом. А предлог какой-нибудь мы отыщем.

— Например?

— Хм, допустим, тебе захотелось выпить воды, но, к сожалению, в долине течет прекрасный горный ручей. Или ты могла подвернуть ногу и нуждаться в помощи, чтобы вернуться в деревню.

— Хорошо.

— Так что этим мы займемся, вероятно, в четверг или пятницу, когда к нам привыкнут в Пертисоу, и мы сможем уйти незамеченными. Не думаю, чтобы за нами увязался какой-нибудь энтузиаст. Поскольку Меснельбрун выполняет

задание Питера, значит, его молчание объясняется тем, что он находится под наблюдением. А если он под наблюдением, значит, наше посещение нужно обставить как можно более естественно.

— Наверное, он очень хорошо говорит по-немецки, если Антон и остальные поселяне его признали.

— Это его работа. Во всяком случае, акцент позволит ему без труда выдать себя за коренного берлинца. А когда он находился в Берлине, без сомнения, имел венский акцент.

— В общем, я с нетерпением ожидаю с ним встречи.

— В самом деле?

— Конечно. Ведь ты не собираешься на этот раз оставить меня вне игры. Знаешь, Ричард, тот человек в Париже был на редкость деловым. Как и остальные, но эти чуточку проще.

— Думаю, парижанин второй по значению после самого мистера Смита. Начальная и конечная точки. Фугер и Кронштейнер просто пешки в игре.

— Бедняга Фугер не выходит у меня из головы, — сказала Френсис. — Тревожусь, удалось ли ему скрыться.

— Если б нет, мы бы здесь не сидели. За нами постоянно следили бы, пока не схватили бы с другим агентом. Не волнуйся о Фугере. Он стреляный воробей. — Ричард неожиданно приподнялся и оглядел горы.

— Кажется, я услышал какие-то голоса, — объяснил он. И оказался прав. Снизу пробирались двое мужчин.

Френсис вскочила. Двое остановились, помахали руками.

— Это Генри с Робертом Форнлеем, — обрадовалась Френсис. — И с удивлением добавила: — Знаешь, не думала, что они приедут.

Ричард встал. Он помахал рукой и зычно крикнул. Ван Кортлендт что-то пискнул, но разобрать было нельзя; Форнлей захохотал, все дружно засмеялись. Американец, вроде, был в хорошем настроении. Он продолжал издавать какие-то потешные возгласы, смысл которых был непонятен.

Наконец Форнлей и ван Кортлендт одолели последнюю скалу и спрыгнули на землю возле Френсис. Американец отдышался и указал на свое лицо. Оно было багровым.

— Ну что ж, — сказала Френсис, — вы сделаете нормальным шагом еще парочку таких же восхождений, если можете над собой подшучивать…

— Это, — произнес ван Кортлендт с такой гордостью, словно поймал на удочку акулу, — мое первое восхождение.

— Мы тоже едва дотащились, — буркнула Френсис и протянула ему несколько ломтиков апельсина. — Это надо было видеть.

— От Инсбрука мы мчались как угорелые, — пояснил Роберт Форнлей. — Разыскали гостиницу, потом ваш дом. Симпатичная старушенция…

— Фрау Шихтль, — подсказала Френсис.

— … сообщила нам, что вы отправились сюда. Показалось легко, вот мы и пошли.

— Сплошное вранье. Коварный британец лжет, — сказал Кортлендт. — Я вел машину с такой осторожностью, с какой катают инвалидов в креслах по бульвару в Атлантик Сити. Когда мы увидели, что вы не встречаете нас с флагами и музыкой, он потащил меня от стола, где можно было всласть напиться. Сказал, что на эту гору влезть раз плюнуть. Разыграл, как мальчишку. — Американец с тоской взглянул на свои туфли. — Все, их можно выбрасывать.