Смерть или Слава
Шрифт:
— Твою мать! — с мягким жужжанием цепного меча я парировал нисходящий удар одного из этих больших и пугающих топоров, одновременно всаживая четыре или пять выстрелов из лазерного пистолета прямо в выступающее пузо существа.
К моему облегчению, он отшатнулся назад, моментально загораживая прорыв его напарника, который, как я вскоре понял, отреагировал совершенно типично для их рода.
Без всякого сожаления, он грохнул собственным лезвием по черепу своего товарища, выпуская поток плохо пахнущего ихора, и плечом оттолкнул падающее тело в своем рвении достать до меня.
Могильная вонь, худшая из всего, что я чувствовал, (и, учитывая,
На мгновение весь мой обзор был заполнен острыми зубами, клыками и пищеводом, который вполне был способен поглотить меня целиком [32] .
Почти не раздумывая, я поднял пистолет в моей левой руке и выстрелил быстрой очередью, прямо в эту огромную и вонючую пасть.
32
Каин преувеличивает. Даже взрослый Военный Вождь (по определению самый здоровенный и агрессивный тип орков) не может съесть взрослого человек, не разделав того сначала на куски. Это, по общему признанию, впрочем не заняло бы много времени в данной ситуации.
Затылок существа взорвался, разбрасывая все его мозги.
Он пошатнулся, глядя на меня в немом изумлении и стал заваливаться вниз с корпуса, грохнувшись на остекленевший песок с таким звуком, как будто кто-то разбил самую большую тарелку в галактике.
Я развернулся к нашим первоначальным нападающим, чтоб увидеть, что Юрген переключил свой лазган в режим непрерывного огня и укладывает их с мстительным энтузиазмом Валхалльцев, убивающих их кровных врагов.
Попав в водоворот зарядов лазгана, оба зеленокожих, наконец, заколебались, упали в песок и скатились с дюны, я ожидал, что они слабо подергаются еще минуту или две пока утекают их жизни.
Однако, к моему изумлению, они начали ползти вперед, и жажда крови по прежнему горела в их глазах, пока пара прицельных выстрелов моего невозмутимого помощника не взорвала их головы как перезрелые арбузы.
— Хорошо, Юрген… — начал я, когда голова моего помощника поспешно повернулась, и он начал наводить свое оружие в мою сторону.
— Осторожно, Комиссар! — закричал он, пытаясь прицелится, и его предупреждения хватило, чтоб я поднял свой меч как раз вовремя.
С ревом, который оставил в моих многострадальных ушах звон, орк, так небрежно сваленный своим же то товарищем, снова размахивал тесаком.
Невероятно, но ранения в голову, которые были бы фатальными для человека, всего лишь оглушили его, а рана в животе, которую я с таким трудом нанес, всего лишь замедлила его.
Игнорируя атавистические голоса в моей голове, невнятно вопившие в панике, что существо неуязвимо, я двигался скорее инстинктивно, противостоя его напору.
Оно не было бессмертным, у нас уже валялись четыре куска доказательств, просто нужно было найти его слабое место.
В тоже время, косая черта на его торсе, после моего верного цепного меча должна была заставить его притормозить… Я взмахнул мечом, подныривая под его массивное предплечье, и получил в награду еще один вопль ненависти.
Ихор продолжал толчками вытекать из его глубокой раны на голове, пока я танцевал вокруг него, пытаясь разорвать дистанцию и дать Юргену шанс
Жужжащее лезвие глубоко погрузилось, на секунду заскулив, попав в кость, и зеленокожий пошатнулся, повторно взревев.
Должно быть, в первый раз существо усомнилось в своих силах, его движения стали менее точными, и я с почти презрительной легкостью увернулся от отчаянного взмаха его топора.
Удар был настолько непродуманным, что я с легкостью парировал и отрубил существу руку выше локтя, поток вонючей жидкости оросил окружающий песок, обшивку корабля буквально в миллиметрах от меня.
Этого было вполне достаточно, чтоб покорить любого противника, но я в очередной раз недооценил орка впавшего в ярость берсерка и отсутствие инстинкта самосохранения.
Вместо того чтоб рухнуть, оно вскочило на ноги, ревя так же громко, немного пошатываясь и поддерживая раненую ногу.
С меня было достаточно, я скользнул в сторону, зашел существу за спину и ударом разорвал ему позвоночник.
Оно наконец-то упало и скатилось к товарищам, дернулось и уже навсегда замерло.
— Отличная работа, сэр! — сказал Юрген, опуская оружие.
Я оглядывался, тяжело дыша, на самом деле не смеющий поверить, что все наконец-то закончилось.
— Это был последний из них? — спросил я.
Мой помощник кивнул.
— Должно быть, — сказал он с завидной уверенностью; но его народ поколениями воевал с этими тварями, так что я думаю, у него были хорошие причины для такой уверенности. — Если бы тут были еще, они бы уже напали.
— Ну что ж, это удобно, — ответил я, с меньшим сарказмом, чем собирался, когда меня поразила очевидность моего вопроса. — Но что мне интересно, так это как они нашли нас так быстро.
Как выяснилось, ответ лежал под рукой, и мы были в состоянии найти его после коротких поисков.
Задача была достаточно тягостна, так как мы оба страдали от эффектов нашего изнурительного приземления и жара пустыни все равно опустошит нас еще сильнее, даже если бы мы начинали в полной кондиции.
Не в первый раз я проклял того, кто решил, что черный будет идеальным цветом для униформы комиссара и выбросил свою шинель (при нормальном ходе событий, я нашел бы ее чрезвычайно желанной, в окружении выходцев из ледяных миров, которые стремились установить температуру в жилых помещениях более подходящую для хранения продуктов).
Юрген, без сомнения, переносил такую жару еще хуже, чем я, но принял ее, как всегда, с обычным стоицизмом.
Я настоял на небольшом перерыве, перед тем как начать нашу разведывательную экспедицию, захватил еды и воды и был необычайно счастлив, что сделал так, несмотря на присутствие нашего незваного гостя внутри корабля.
Температура значительно выросла [33] , и как вы понимаете, запах орочьего бекона не стимулировал аппетит.
Через некоторое время и со значительными усилиями мы вытащили труп наружу, где он и присоединился к своим товарищам в рукотворной погребальной куче.
33
Возможно солнце светило через открытый люк. Это едва ли было возможно в корпусе, полностью изолированном от нагревания при входе в атмосферу.