Смерть или слава

Митчелл Сэнди

Этот последний момент внушал мне некоторое беспокойство, потому как я видел только один крупный перевал, и он должен был кишеть зеленокожими. Ну что ж, с этой проблемой нам предстояло столкнуться много позже.

— Затем по прибрежной равнине перейти перешеек — и мы дома.

Если произносить все на одном дыхании, чтобы не успеть задуматься, звучало вполне правдоподобно. Колфакс снова фыркнул.

— Вы забыли сказать «пройти сквозь орочью армию», — добавил он.

Это был достойный аргумент. Большая часть вражеских сил должна была сосредоточиться как раз на прибрежной равнине, стекаясь в компактную массу, стремящуюся, как и мы, пересечь узкую перемычку земли, ведущую

на запад. Мне оставалось лишь просто пожать плечами.

— Как-нибудь решим эту проблему, — произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал уверенно. — Пока что у нас есть о чем поволноваться, кроме этого.

Коренастый гражданский кивнул.

— Верно, — выразил полное согласие он. — А к тому времени мы все будем уже, вероятно, мертвы.

Давние привычки, как я обнаружил, удивительно сильны. Даже учитывая, что количество настоящих солдат в нашей дружной маленькой шайке было один к десяти по отношению к тем, кто был просто мертвым грузом, я понял, что перед отправкой автоколонны собираюсь пройтись вдоль нее, ободряя случайных встречных словами поддержки, раздавая благочестивые банальности и в целом повторяя все телодвижения по поддержанию боевого духа. К моему удивлению, они работали. Общее настроение казалось весьма приподнятым, и лица большинства тех несчастных человеческих обломков, которых мы спасли, осветились широкими улыбками, когда мы готовы были выступать. Стоит держать в уме тот факт, что в подобных обстоятельствах, полагаю, им вполне было чему улыбаться, учитывая, что они променяли определенно неминуемую смерть на почти неминуемую (и смею вас заверить, это ощущение, которое мне и самому слишком часто приходилось испытывать за последний век с небольшим, является удивительно уютным).

Я начал свою прогулку с хвоста колонны, где Гренбоу все еще пытался вбить некоторое понятие порядка в вверенное ему подразделение импровизированного ополчения, в чем ему помогал суровый человек в изодранных остатках формы СПО — единственный из новых рекрутов, кто знал, как обращаться с лазганом. На мой вопрос о том, как идут дела, бывший оператор вокса лишь пожал плечами.

— В целом неплохо, — отозвался он.

Он наконец-то, как я заметил, скинул ненужную заплечную станцию, закрепив ее в кузове грузовика, которым командовал, вместе с некоторой частью драгоценных припасов, которые Норберт постановил им взять на борт. К моему некоторому изумлению, этот планшетомаратель выказал достаточно здравого смысла, обеспечив такое распределение груза, при котором запасы воды и пищи перевозились в сопровождении вооруженного эскорта на тех пяти машинах, в которых находились наши военные силы; при этом он умудрился не делать слишком очевидным факта, что задачей этого было свести разграбление к разумному минимуму.

— Большей боеготовности от них уже не добиться. — Тон его голоса достаточно красноречиво говорил, насколько, по его мнению, велика их нынешняя подготовка, так что я лишь кивнул в ответ.

— Уверен, что вы сумеете построить их в бой, если на нас насядут, — подбодрил я его.

Гренбоу невесело усмехнулся.

— Я сказал им в случае орочьей атаки переключаться на автоматический огонь, — объяснил он, — и просто держать спусковой крючок зажатым, пока не иссякнет батарея.

Видимо, какие-то чувства при этих словах отразились на моем лице, потому что он добавил, пожав плечами:

— Знаю, это преступный расход боезапаса. Но, по крайней мере, так они смогут некоторое время держать зеленокожих на расстоянии, пока мы их отстреливаем. А если не смогут, то растрата зарядов будет последним, о чем мы тогда будем волноваться.

— И мы сможем пополнить

их позже, — убежденно сказал я. — На базовом складе будет еще куча батарей.

— Мы сделаем так, что все туда доберутся, — заверила меня одна из рекрутов, жилистая молодая женщина с холодными глазами и татуировкой на лице, вне сомнения принадлежавшая к тем подозреваемым бандитам, о которых упоминал Тайбер.

Она с видом собственника опиралась на тяжелое орудие командной машины, являвшее собой, судя по внешнему виду, своего рода крупнокалиберный пулемет; как мне явственно представилось, женщина эта была из той породы, что с презрением отвергла бы любое предложенное ей стандартное личное оружие, лишь бы завладеть самым разрушительным стволом, на который только могла наложить руки.

— Не сомневаюсь, — согласился я.

— Привет, комиссар, — подошла к нам Фелиция, нагруженная перекинутой через плечо сумкой с чем-то издававшим металлическое звяканье, которую она поддерживала одной рукой и механическим хвостом.

Как я предположил, там были инструменты. За ней следом плелись двое гражданских, оба с подобными же тюками, которые они затем передали ей, а техножрица закинула один за другим через бронированный задний борт грузовика с грохотом, достаточным, чтобы несколько наиболее нервных рекрутов обернулись к ней с оружием на изготовку, тут же, впрочем, расслабившись и изо всех сил постаравшись изобразить на лицах полную невозмутимость. Двое мастеровых, как я предположил, ныне рекрутированные в качестве ее помощников, похоже, стали ее подручными на более или менее постоянной основе.

— Явились напутствовать перед отправлением?

— Просто убеждаюсь, что все в порядке, — возразил я. — Например, что вы не опоздаете на наш маленький поезд.

Она рассмеялась, карабкаясь на борт грузовика, сопровождаемая гораздо менее грациозными подручными. В теории, путешествуя на последней машине в колонне, они могли вовремя остановиться и прийти на помощь любой из остальных, случись какая-то поломка, без того, чтобы разворачиваться и возвращаться. А это, как нас проинформировал Колфакс, было как раз тем, чего лучше избегать на избранных нами окольных дорогах; учитывая, что его гражданской обязанностью было следить, чтобы они вообще оставались проезжими, я был склонен доверять его мнению на этот счет.

— Не опоздала бы и за целую галактику, — заверила она меня, в то время как ее внимание уже было поглощено поврежденным воксом. — Ух ты, досталось же этой штуковине.

— Вы можете ее починить? — спросил я, ибо мысль о такой возможности только что пришла мне в голову.

Если бы ей это удалось, мы могли бы использовать вокс-установку в качестве передающей станции, увеличив таким образом радиус действия наших микрокоммуникаторов, а также получив возможность прослушивать возможные передачи от каких-то еще оставшихся в округе имперских боевых единиц. Если поблизости были еще отряды СПО, то они должны, как и мы, направляться к складам, так что допустимо было предположить, что они окажутся в зоне приема, по крайней мере в какие-то моменты времени.

— Могу попробовать, — живо откликнулась Фелиция, уже тыкая куда-то внутрь корпуса вокса своим механодендритом. — Но, учтите, без обещаний.

— Конечно же. — И я двинулся дальше.

Следующий грузовик был занят Эриоттом и самыми тяжелыми с медицинской точки зрения пострадавшими, по большей части просто до крайности истощенными выпавшими на их долю злоключениями, но в некоторых случаях и с более выраженными последствиями плохого обращения со стороны орков: переломами, вывихами и внутренними кровотечениями. Наш дружелюбный ветеринар поднял на меня взгляд, едва я подошел.