Смерть императора
Шрифт:
– Зосим, мы перед тобою в долгу, – вполне серьезно сказал Афраний.
– Так не забудьте, если что, этот долг вернуть!
Отойдя шагов на десять, трибун и центурион переглянулись:
– Надо же какой грозный… – буркнул Афраний.
– А я приказываю: Антиохия, восстань из руин! Иона восстанет! Это так же точно, как то, что завтра опять взойдет солнце!
Услышав эту фразу, Адриан вздрогнул и обернулся. С высоты коня он видел среди толпы пятачок свободного пространства. Вертлявый смуглый паренек стоял в
– Зосим! – окликнул Адриан вольноотпущенника и спрыгнул с коня – ему не хотелось, чтобы его заметили. Серый плащ, накинутый поверх туники и кожаной лорики, позволил ему слиться с толпой. – Разве этот парень не должен сидеть у нас в карцере?
– Видимо, он выбрался во время землетрясения… А те, кто его охранял, погибли… – отозвался Зосим, мгновенно очутившийся рядом.
– И ты позабыл о нем, – в голосе Адриана тут же послышались гневные нотки. – Забыл, какое место он занимает в моих планах.
– Доминус, я полагал: он погиб. Как многие другие.
– Как видишь, он жив. Ион устраивает ненужные представления… Пора исправить свою ошибку. Живо! – Грозный придушенный рык заставил отпущенника рвануть повод так, что конь сделал свечку.
Справившись наконец со скакуном, Зосим развернул коня и ускакал – за конной стражей наместника.
– … Сейчас я все построю заново, наилучший принцепс! – отвечал тем временем фигляр голосом Адриана. – Я подниму эту колонну сам без крана – так я силен! – Актер изобразил, как будто пыхтит от натуги, пытаясь поднять нечто тяжеленное, и, разумеется, не может это сдвинуть с места.
Толпа хохотала.
«Адриан» бросил иллюзорную колонну:
– Завтра я ее непременно подниму…
Актер брезгливо отряхнул руки, и Адриан узнал свой собственный жест.
Толпа уже визжала от хохота.
– И не забудь на каждом доме написать, что это я его восстановил! – отвечал лицедей уже голосом и тоном Траяна. – На каждом храме, на термах и базиликах – всюду должно стоять мое имя.
– А я могу поставить рядом свое? – спросил лицедей сам себя, уже изображая Адриана.
– Так и быть… Я только выберу, где… – Лицедей изобразил задумчивость, пошевелил губами. – Нет, не можешь…
Новый взрыв хохота.
Зосим вернулся. Вместе с восьмеркой конной стражи. Очень вовремя – еще пара реплик – и наместник задушил бы этого человека – уж на это силы бы ему хватило.
Адриан протиснулся сквозь толпу и подошел к чревовещателю:
– Кажется, я запретил тебе устраивать подобные представления на улицах… – сказал он мягко.
– Эй, наместник! – без всякого почтения крикнул кто-то из толпы. – Ты что, собираешься его высечь? Или казнить? Он всего лишь смешил народ… Нам и так тут тошно. Четверть часа смеха мне помогут…
– В городе полно других – фокусников и танцоров… – перебил говорившего Адриан.
Но тот оказался не робкого десятка, протиснулся вперед и встал перед наместником.
Он сильно пострадал во время землетрясения – вместо
– Я был одним из самых красивых людей в этом городе… А сейчас я могу разве что просить милостыню – да и то – безуспешно. Калек теперь на улицах хватает. Почему ты не даешь нам немного посмеяться и забыть обо всем…
– Этот парень будет развлекать теперь меня… – заявил Адриан.
Один из конной стражи ухватил лицедея поперек пояса и усадил на коня позади своего товарища.
– Он будет жить во дворце! – крикнул Адриан в толпу.
– Тогда я напишу. Наместник Сирии убивает актеров…
– Я не собираюсь его казнить… – пообещал Адриан.
– Когда восстановят водопровод? – вдруг выкрикнул кто-то. – Когда можно будет наконец нормально помыться.
– Большие термы уже восстановили. Через три дня их откроют, – ответил Адриан. – Приходи мыться, мой дерзкий друг. Впервые нундины плату не будут брать вообще.
– Да здравствует наместник! – заорали сразу несколько голосов.
– Нам нужен этот фигляр! – не унимался калека.
– В базарный день [27] будут большие представления! – выкрикнул наместник, перекрывая ропот толпы. – И будут дополнительные раздачи.
– Будь здрав, Адриан! – В этот раз крикнули куда более дружно.
Похоже, зародыш недовольства придушен и исчез в сладких предвкушениях мытья в термах, развлечений и получения тессер на бесплатное масло, хлеб и – возможно – вино.
27
Обычно последний день римской недели (нундин).
– Зосим, стереги этого парня лично, как зеницу ока, – потребовал Адриан, когда лишившаяся развлечений толпа осталась за поворотом. – И если в нужный момент его не окажется под рукой, я спущу с тебя шкуру. Лично. Ты запомнил?! – рявкнул Адриан. – Дважды ошибок я не прощаю. Сборище придурков, недоделков! Ни одну работу не могут сделать как надо!
Он утих так же внезапно, как и пришел в ярость.
– Но смотри, чтобы парень ни в чем не терпел нужды.
– Полагаешь, в нем скоро возникнет нужда? – осторожно спросил Зосим.
– Не сегодня и не завтра… Возможно, пройдет год. Или даже два.
– Это долго…
– Учись ждать. – Адриан помолчал и добавил: – Скорее всего, остался только год…
Глава II
Филон устраивает обед
Однако вряд ли Афрания и Приска в тот день ожидали постель и отдых. Едва они миновали ворота виллы, как Филон кинулся к ним навстречу.
– Гай, друг… мне надо с тобой поговорить…
Механик нелепо выпучил глаза. Любому, кто был хоть немного с ним знаком, тут же становилось ясно, что он хочет пошептаться о какой-то важной тайне.