Смерть как улика
Шрифт:
– Марин, ты как? Что это у тебя с лицом, никак подралась с кем?
– Ничего, Лен. Потом расскажу. Дети спят уже?
– Спят, не дождались тебя. Иди, поешь там, да расскажи, что случилось.
– Давай завтра? Уж больно умаялась. Половина одиннадцатого, шутка ли! Все, я в душ.
Марина нырнула в душ, стараясь не думать о том, что должно произойти. Она снова доверилась кому-то, и этот кто-то – практически незнакомый мужик, хоть и красивые у него глаза. Марина хмыкнула и подошла к окну. Обязательно нужно посмотреть на это. Вот тень у машины, тихий писк – считали сигнал на устройство, так и знала! А вот бравые парни из полиции – тихо, деловито и неотвратимо. Марина
– Что ты, Маришка?
– Спи, Ленусь. Все хорошо.
Утро оказалось совсем весенним. Марина сквозь сон ощутила аромат свежих оладий – только Ленка умела делать такие, и будильник ожил, наигрывая музыку из «Бригады». Марина метнулась в ванную, понимая, что пора на работу, а Ленкины оладьи надо есть не спеша. Все уже разбежались – Ленка повела детей в школу и в сад, ей тоже на работу. И тут в дверь позвонили.
Она даже знает, кто пришел. А потому на ее лице уже свежий макияж – за ночь смазанные мазью из календулы ссадины на лице побледнели, и Марина легко скрыла их тональным кремом. И молнию халата пониже расстегнуть, словно невзначай, ага.
– Доброе утро, Денис Петрович. Каким ветром?
– Да вот…
Он держит горшок с цветущей бегонией – ярко-красные цветы такие по-весеннему праздничные.
– Надо же… Кушать будете?
– Не откажусь, аромат божественный.
Они идут на кухню, залитую утренним солнцем, Марина устраивает бегонию на подоконнике.
– Ну, рассказывайте же.
– Зачем? Вы все и сами знаете, я уверен – все по-честному, записку прочитал после задержания. А вот когда мы взяли его, я был очень удивлен. Как же вы вот так сразу поняли, что это его работа?
– Да все просто. – Марина поливает оладьи медом и разливает чай. – Когда Голощапова упала в кабинете, он – ррраз, дверь открыл, и брык – в обморок. И когда мы его тащили, я кое-что увидела.
– Что же?
– У него в носу были куски темного поролона. Он голову запрокинул, и я увидела. Ну, и все сошлось, конечно. Нечего ему было делать на нашем этаже – а он как из-под земли вырос, когда случился скандал. Опять же, он никогда не влезал ни в какие дрязги – такой, знаете, чистоплюй, а тут вмешался. Согласна, ситуация была неординарная – но он шел на звуки скандала, понимаете? Он знал, что скандал будет. Откуда? Вот вам и сообщник номер два. Вернее, сообщница. Сначала я подумала на Райку, потом прикинула – нет, не тот человек, нет в ней интриганства, тонкости нет – она как танк, все булыжники вместо того, чтобы за пазухой хранить, сразу в голову противнику швыряет. А тут мало того, что нужна холодная голова, кто-то знал, что в этот день Алена считает процент от прибыли для своего подразделения. Кто, кроме Райки, знал об этом? Краснов, шеф и Элеонора. Райка не пропустила ее цифры, потому что цифры кто-то изначально подправил, и у них с Аленой не сошлись расчеты, разгорелся спор, который перерос в громкий скандал с оскорблениями. Так и задумывалось, нужно было, чтобы как можно больше людей видели, как Алена зашла в кабинет. И вот тут как раз начинается вторая часть Марлезонского балета: ему нужно было пострадать от яда, затем и поролон в носу. Он, конечно, слегка ухватил паров, но недостаточно для такого обморока. А потом все просто: найден яд, вот она, отравительница. Хотела несчастную жену подставить, а не вышло, доблестная полиция все раскопала! И ведь был прецедент, но тогда вывернулась, а сейчас попалась. И все счастливы, кроме меня, конечно.
– Да откуда вы знаете, что цифры были подправлены?
– Потому что ругались
– Но как вы увязали этих двоих – Элеонору и Максима?
– Мотивы, мотивы, Денис Петрович. Это индивидуально, как отпечатки пальцев. Что могло толкнуть Краснова на такое? Желание заполучить фирму. Забрать ее у Артура – то ли выйдет, то ли нет, и как долго придется работать над этим, убивая предприятие, и пользы потом от него, разрушенного? А Элеонора в случае чего все унаследует в нормальном состоянии. Элеоноре же, скорее всего, шеф тоже мешал – он был весьма упрям иногда, и Алена, опять же, а тут Максим Юрьевич, и в койке от него, видимо, было гораздо больше проку, и хватка у него была посильнее, уж он-то не отдаст дело в руки какой-то бабенки. Возможно, они сначала хотели подставить Алену – типа, убийство на почве страсти, но потом откуда-то узнали мою историю и придумали сюжет поинтереснее. Скопировать в деталях убийство годичной давности, даже яд достать такой же, обставить все как месть и неудачную попытку подставить вдову – и дело в шляпе. Тут главное – улика, а ее и подбросить можно. На работе никак, я все время в кабинете, если выхожу, то запираю на ключ. На стоянке у офиса – исключено, ведется видеонаблюдение. Остается одна ночь, машина стоит перед домом, сигнал считать на устройство и открыть машину – дело минуты, и клади туда что угодно, а назавтра полиция найдет по анонимному сигналу. И в свете предыдущей истории с убийством Цепы мне не доказать свою невиновность ни за что. Они ведь меня совсем дурой считали почему-то – так часто бывает с богатыми людьми, они считают тех, кому платят деньги, глупее себя. Яд был в чашке у шефа?
– Да, а до того – в банке с цикорием.
– Ага, шеф вел здоровый образ жизни и вместо кофе разводил кипятком цикорий.
– Но как вы догадались, Марина?
– Господи боже мой, ну как я обо всем догадываюсь? Сошлось все, как пазл, вот и догадалась. Иногда есть вроде бы у человека мотив – но сам человек при ближайшем рассмотрении оказывается непригодным для совершения деяния. Мотив есть, улики вроде бы тоже есть – но человек не тот. Тут все в комплексе рассматривать надо. Вот тогда оно сходится – и догадки, и прочее. И когда понимаешь, кто – знаешь, где искать улики. А здесь главной уликой как раз убийство Алены оказалось. Не было им нужды ее убивать, но для достоверности картины – была. Тем более она сама им невольно помогла, когда надавала мне пощечин. Понимаете?
– Шиворот-навыворот метод, улики обычно указывают на преступника, а у вас наоборот выходит. Ну, и о чем вы еще догадываетесь?
– Ну, например, о том, что вы хотите позвать меня поужинать.
– Собственно… да, хочу. Пойдете?
– А вы сами догадайтесь, Денис Петрович.
Его зеленые глаза смеются – ну что ж, все верно. На то он и полиция, чтобы правильно толковать улики и факты.