Смерть клерка

Кэмпбелл Фиона

— Но все же расстался…

— Да, расстался…

Наклонившись над столом, Умеко заговорила шепотом, ее волосы попали в пепельницу, но Кэндзи не посмел их откинуть:

— Знаете, я до сих пор разговариваю с ним.

— Разговариваете?! — воскликнул Кэндзи пискляво, как ему показалось.

— Два кофе.

Официант целую вечность расставлял чашки, кувшинчике молоком и сахарницу. Кэндзи терпеливо ждал несмотря на то, что ему хотелось скорее продолжить беседу.

— Вы разговариваете с ним? — снова спросил он, когда

ушел официант.

Кэндзи хотел знать подробности. Он постоянно думал, не сошел ли с ума. Особенно после реакции Ами на признание, что Доппо навещал его.

— Не знаю, слышит ли он, но я часто говорю с ним. — Умеко снова затянулась.

— И вам кажется, он в этот момент в комнате? — Кэндзи едва мог сдерживать волнение в голосе.

Подумав, Умеко ответила:

— Иногда да. Хотя муж не верит. Он даже запрещает говорить мне на эту тему. Я ни с кем не делюсь.

— Не представляете, как я рад, что вы решили поделиться со мной! — воскликнул Кэндзи, схватив ее за руки и не заботясь больше о том, что подумают женщины, сидящие за соседними столиками. — Я просто счастлив, что мы сегодня встретились. Последние недели я почти уверился, что схожу с ума. Точнее, меня пытались в этом убедить. Понимаете, я тоже вижу вашего отца. Разговариваю с ним. И он дает мне советы.

Умеко открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Кэндзи не дал ей вымолвить и слова.

— Какие советы — не важно! Не в этом суть. Важно то, что я игнорировал их. Я позволил другим людям влиять на мои мысли. Знаю, что не должен был. Столько времени прошло зря… Но теперь… Я наверстаю упущенное.

Он поправил повязку на глазу.

Похоже, Умеко передался его энтузиазм. Она быстро вытащила из сумочки красную пластмассовую коробочку и пододвинула ее к Кэндзи. А потом заговорила на одном дыхании:

— Чуть не забыла. Вот почему я хотела встретиться с вами.

Сгорая от любопытства, Кэндзи открыл коробочку. На красном бархате лежала золотая медаль с цепочкой. Он достал ее. Медаль святого Христофора.

— Медаль Доппо?

— Он бы хотел, чтобы она была у вас, — сказала Умеко, впервые улыбнувшись за всю их встречу.

— Я не могу ее взять.

Кэндзи отодвинул коробочку.

— Нет, теперь она ваша. Я нисколько не сомневаюсь, отец хотел бы подарить медаль именно вам, Кэндзи. Поэтому я вас и искала. Отец вас очень любил. Много рассказывал… А если бы он сейчас был здесь, я точно знаю, что бы он сказал… Он бы сказал: слушай свое сердце. Не позволяй другим сбить тебя с пути. Будет трудно, но никогда не теряй надежды!..

— Спасибо. — Кэндзи сжал ее руку.

Они допили кофе, не сказав больше ни слова.

Глава 20

Сортировщики, увидев Кэндзи, побросали работу. Сога заговорил первым:

— Добро пожаловать, Ямада-сан! Мы очень вам рады!

Кэндзи споткнулся в дверях, пораженный теплым приемом. Сога

схватил его, словно инвалида, за локоть костлявыми артритными пальцами и, еле волоча ноги, провел прихрамывающего Кэндзи внутрь.

— Подайте скорее стул.

Было 9.30. Все сортировщики, как обычно, собрались в подвале перед тем, как отправиться каждый по своим маршрутам. Тележки ждали у дверей. Ничто не изменилось, пока Кэндзи отсутствовал. Все было как всегда: ярко светили лампы, чуть слышно играло радио, создавая фон, на стенах облезала краска, посередине стоял обветшалый стол, а красный телефон жался в углу. Изменились только люди, смотревшие на Кэндзи. Куда пропала былая враждебность?.. Лица сортировщиков светились сочувствием и состраданием.

Кэндзи тут же усадили на откуда ни возьмись появившийся стул.

— Как ты, Ямада-сан? — спросил Сога.

Толкая друг друга, сортировщики окружили Кэндзи, приготовившись слушать.

Он засмеялся, почувствовав себя звездой.

— Замечательно. Меня выписали. Хватит прохлаждаться…

Кэндзи передали чашку кофе. Видимо, туда добавили немного бренди. Превосходного бренди, Сога обожал такое. Но когда Кэндзи взглянул в лицо старика, разукрашенное печеночными пятнами, тот сразу отвернулся.

— Пожалуйста, угощайся!

Яманотэ протянул металлическую коробку. Кэндзи с любопытством заглянул внутрь. Он не помнил, чтобы раньше они с Яманотэ и словом перебрасывались. И заулыбался — в коробке лежало печенье. Кэндзи с удовольствием положил одно в рот, и оно медленно растаяло на языке.

— М-м-м…

Яманотэ тут же захлопнул коробку. Сортировщики ухмыльнулись. Все знали, с каким трепетом относился Яманотэ к печенью, которое каждый месяц присылала ему дочь из Европы. За все годы работы в банке он ни разу никого не угостил.

— А что чувствуешь, когда ударяет молнией? — крикнул молодой сортировщик из-за спин впереди стоящих коллег.

Казалось, этот вопрос вертелся на языке каждого, потому что все разом наклонились к Кэндзи. Он даже испугался, что его могут раздавить.

— Ну и нахал! — воскликнул Сога, прожигая молодого сортировщика взглядом. — Не видно что ли, сколько Ямада-сан всего пережил!

Он с нетерпением посмотрел на Кэндзи.

— Честно говоря, я ничего не почувствовал, — признался тот. — Очнулся уже в больнице, где мне рассказали, что произошло и как я умудрился так покалечиться.

Разочарованный шепоток пронесся по комнате. Коллеги явно ждали большего, и после столь теплого приема, он не мог не оправдать их надежд.

— Хотя… — Кэндзи задумался, сосредоточенно сморщив лоб. — Перед ударом, я почувствовал странное пощипывание. Что-то в воздухе…

— Как заряд, — кто-то предположил еле слышно.

— Точно! — согласился Кэндзи.

Все рассмеялись. Это больше похоже на то, что они надеялись услышать. Почувствовав одобрение, Кэндзи продолжил: