Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера
Шрифт:
– На севере Старую Мэдди сожгли бы за ведьмовство, – заметил Ройс.
Скарлетт ткнула в него куском хлеба:
– Именно. И церковь Нифрона лично сложила бы костер, заявив, что свернувшие с пути Новрона обратились к злу. Здесь мы молимся Марибору, и он дарит нам свое благословение за стойкость нашей веры.
Адриан потрогал яичницу, желая убедиться, что она не слишком горячая. Вкус был насыщенным и мягким, с приятной копченой ноткой благодаря свинине.
– О каких благословениях речь?
– Ну, здесь никогда не
Ройс усмехнулся:
– Ты ведь понимаешь, что это юг? Существует такое явление, как климат. Никогда не слышала?
Скарлетт отмахнулась от него:
– А благословение Мэдди? Как ты это объяснишь? Или хорошая погода гонит прочь болезни? Разумеется, люди реже простужаются, когда тепло, но я говорю о тех, кто заболел вчера, а сегодня уже поправился.
– Если это правда, меня бы больше заинтересовала сама женщина, а не какой-то бог, который ни разу на моей памяти и пальцем не шевельнул, чтобы кому-нибудь помочь. Откуда взялась Мэдди, и как она получила свой так называемый дар?
– Никто не знает… разве что Августин. Мэдди была странной пташкой. Помогла сотням людей, но дружелюбия в ней не было ни капли. – Скарлетт помолчала, а потом снова ткнула в Ройса коркой хлеба. – Знаешь, она была вроде тебя, только спасала жизни.
– Кто такой Августин? – Адриан облизал пальцы. – На случай, если мы захотим с ним побеседовать.
– Августин Джилкрест – настоятель Пустоши Брекен.
– Это он приказал облить пастора Пейна смолой и вывалять в перьях?
Скарлетт взмахнула куском хлеба, и Адриан не сразу сообразил, что это ответ «нет».
– Он монах Марибора. Церковь Нифрона враждует с монахами, но монахи не враждуют с церковью. А может, и враждуют, но никогда ничего не делают по этому поводу. Их девиз – живи и дай жить другим.
– Может, они передумают, если церковь Нифрона действительно захочет обосноваться здесь, – заметил Ройс.
– Нет, нет… это невозможно, они… – Скарлетт прожевала мясо, проглотила и замерла, по-прежнему подыскивая слова. – Не знаю, как объяснить. Полагаю, вам нужно с ними встретиться. Однако настоятель и его монахи не имеют к этому отношения.
– Нам следует поговорить с ним. – Адриан продолжал облизывать пальцы.
– Вот и займись этим. – Ройс снял ногу с табурета и смерил взглядом свою тарелку с едой. – Я плохо схожусь с религиозными типами. Кроме того, мне нужно вернуться в замок и еще немного осмотреться.
– Кстати, еда отменная. – Адриан кивнул на тарелку.
– Спасибо! – откликнулась Скарлетт.
– Тебе еще не стало дурно? – осведомился Ройс.
– Не-а.
Ройс поскреб подбородок, вздохнул, опустился на табурет и придвинул к себе тарелку. Попробовал свинину и кивнул:
– Очень неплохо.
– Спасибо, – повторила Скарлетт, но Адриан не понял, искренне или с сарказмом.
– Где находится монастырь? – спросил
– Она тебя отведет, – ответил Ройс.
– Эй, притормози! – Скарлетт уронила нож и хлеб и вскинула руки. – Завтрак – это одно, но у меня своя жизнь.
– Пока мы здесь, ты работаешь на нас. Считай это расплатой за то, что ты сотворила прошлой ночью с Адрианом.
– Ты не можешь так поступить!
Ройс улыбнулся и достал из сумки свернутый пергамент:
– Аморальный убийца с предписанием. Я – твой худший кошмар. Может, сделаешь это ради своего короля? Кстати, давай сразу внесем ясность. – Он ткнул острием Альверстоуна в Адриана. – Если пострадает хоть один палец на его ноге, первым делом я займусь тобой.
Они закончили завтрак, после чего Ройс и Адриан вышли на улицу, а Скарлетт занялась уборкой. Был полдень, тени уменьшились, воздух благоухал магнолиями. Возле домика Скарлетт не было двора, и ступени вели прямо к мощеной улице.
– Значит, ты хочешь снова разделиться?
Адриан не был уверен, что это хорошая идея, с учетом вчерашних событий.
– Вот. – Ройс вручил ему еще один свернутый пергамент. – У тебя есть оружие, мандат и проводник. Даже ты должен справиться.
– Я тревожусь не за себя. Это ты отправляешься в львиное логово. Если церковь пытается нас подставить, значит, в этом замешаны Пейн, Нокс и Фокс – и кто знает, сколько еще людей. Следовательно, все ставки против тебя.
– А когда было иначе? Со мной все будет в порядке.
Адриан в этом сомневался. Ройс напоминал закрытую книгу, которую обмотали цепью, заперли в сундук и выбросили в море. Однако Адриан начинал чувствовать перемены в его настроении, едва уловимые сдвиги, словно в направлении ветра. Он понятия не имел, надвигается шторм или отступает. Но знал: что-то выбило Ройса из колеи.
– Что случилось с тобой прошлой ночью, пока я вел себя глупо? – поинтересовался он.
Ройс провел ладонью по лицу:
– Я тоже проявил себя не лучшим образом. Нанес неожиданный визит в спальню дамы. Она меня застукала.
– Тебя? Каким образом?
– До сих пор не могу сообразить. Отчасти поэтому я и хочу вернуться.
Ройсу вообще не нравились привилегированные аристократы, однако было в его лице нечто такое, чего Адриан не понимал. Судя по всему, Ройс по какой-то причине решил возненавидеть леди Далгат. Адриан решил отступить.
– Ладно, пока ты будешь подкрадываться к леди Далгат, я осмотрю монастырь. Что именно мне искать?
– Не знаю. – Ройс огляделся. На противоположной стороне улицы под старым дубом стояла двухколесная телега, сквозь спицы которой проросли цветы. Скарлетт Додж жила на милой тенистой улице, что следовала изгибам невысоких холмов, видневшихся между крышами. – Есть в этом месте нечто странное.
– Ты имеешь в виду вездесущий плющ? – уточнил Адриан. – Или то, что весна не приносит новых камней?