Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера
Шрифт:
– Хорошо, что ты заглянула. Давайте присядем в тени. Уж я-то знаю, как долго сюда добираться.
Они зашли в монастырь, в садик, окруженный колоннадой. В середине бил источник, вода стекала в естественный пруд. Вокруг располагались аккуратные грядки с овощами и травами и цветочные клумбы. По краю тянулись дорожки и стояли каменные скамьи.
Монах подвел их к одной из скамей, стоявшей в тени старой, искривленной остистой сосны, и жестом пригласил сесть.
– Как чудесно снова тебя видеть. – Он ослепительно улыбнулся Скарлетт. – Тебе нужно
– Это Адриан Блэкуотер, любопытный странник с севера, – объяснила Скарлетт. Ее лицо раскраснелось, но причиной тому могла быть долгая дорога.
– Вопрос в том, что именно разбудило в нем любопытство?
– Вообще-то, – ответил липкий от пота Адриан, не в силах отвести глаза от журчащей воды, – я хотел бы знать, найдется ли у вас что-нибудь попить.
Настоятель протянул руку к булькающему источнику:
– Для этого он здесь и есть, так же как воздух, которым ты дышишь. Хвала Марибору.
Скарлетт приблизилась к пруду, наклонилась и принялась пить, словно олень на прогалине. Затем выпрямилась, утирая рот:
– Лучше не найдешь.
Адриан последовал ее примеру. Вода была холодная, чистая, совершенная. Когда он отошел от пруда, уровень в нем понизился почти на полдюйма. Освежившись и восстановив силы, Адриан набрал полную грудь свежего воздуха и вздохнул.
– Хорошо, правда? – улыбнулась Скарлетт.
– Я мог бы здесь поселиться, – ответил Адриан.
– Если хочешь – селись, – сказал ему Августин. – Мы принимаем любого, кто желает жить в святости.
– Неужели? – Помимо настоятеля, Адриан встретил всего двух монахов – точнее, людей такой же неопрятной наружности. – Надо полагать, в последнее время желающих было немного?
– Мы далековато забрались, – произнес Августин.
– Здесь очень красиво, – заметил Адриан. – Везде. Даже внизу в деревне. Вся долина прекрасна.
– Верно, Далгат – райский уголок на краю земли. – Настоятель подмигнул Скарлетт.
– Столько природной красоты в одном месте, и все же…
– Что? – спросил настоятель.
– Просто это кажется неестественным. Есть здесь нечто странное.
Настоятель и Скарлетт переглянулись.
– Ты хочешь знать причину?
Адриан не любил проповедей. В его родной поместной деревушке не было церкви. Священник Нифрона приезжал несколько раз в год. Справлял свадьбы, благословлял умерших и жатву, но преимущественно ел и пил с лордом Болдуином. Никого из Хинтиндара нельзя было назвать набожным, а отец Адриана открыто презирал церковь.
Годы, проведенные в армии, не говоря уже о Калисе, не изменили равнодушия Адриана к религии. Он полагал, что в ней есть своя польза: она облегчала страдания, дарила надежду и время от времени помогала тем, от кого все отвернулись. Но Адриан никогда не понимал слепого поклонения верующих.
Дьяконы, священники и епископы были обычными людьми, склонными к добрым и дурным поступкам, как и все прочие.
Однако сегодня Адриан утомился от долгого подъема и был не прочь присесть, чтобы выслушать историю. И не важно, что она вряд ли окажется интересной.
– Ладно. – Он выбрал каменную плиту и устроился поудобнее.
Августин улыбнулся ему и встал. Поднял голову к небесам, сделал глубокий вдох.
– Давным-давно, – начал он, – наши люди пришли в эту долину и решили поселиться здесь. Но их мечты обернулись кошмаром, поскольку этим местом правил злой демон старого мира, монстр, способный сровнять с землей горы, погасить солнце и обрушить на землю гром и молнии. Тропы заросли колючим терновником, почва стала бесплодной, а вода, – Августин показал на журчащий источник, – обернулась ядом. Это был проклятый край, жуткая, отвратительная земля тьмы и смерти… пока не пришел Бран.
При звуках этого имени Скарлетт улыбнулась, словно ребенок, услышавший любимую сказку и желавший поделиться ею, пережить все заново вместе с тем, кому она в новинку.
Августин отвлекся на двух монахов, которые вошли в сад.
– Присоединяйтесь! – Настоятель махнул им рукой.
Монахи – один молодой, другой средних лет – безмолвно подошли и сели на землю. На их лицах тоже было жадное, радостное предвкушение.
Наверное, здесь очень скучно, подумал Адриан.
– Следует сказать, – продолжил Августин, – что Бран был учеником Брина, легендарного героя древности. Когда Брину едва сравнялось четырнадцать, его родителей убила армия мародеров-великанов, таких больших, что они использовали деревья в качестве зубочисток. Брин прикончил их всех голыми руками. Но это не единственный его подвиг. Он выкрал секрет металла у короля гномов, который в те дни правил в древнем городе Ните. – Настоятель показал на юго-запад, и Адриан повернулся в ту сторону, однако увидел лишь укрытую облаками горную гряду, протянувшуюся вдоль границы с Делгосом, словно шипастый позвоночник.
– Короля гномов звали Гронбах, и его сердце было таким черным, что кровоточило чернилами. Он был хуже любого демона Файер.
– Я слышал про этого гнома, – сказал Адриан. – В детских песенках. Мерзкое создание, он обещает девочкам сокровище, а потом обманывает их. Запирает бедное дитя в каменной темнице, но девочка – обычно принцесса – убегает при помощи хитрого трюка или магии.
Августин кивнул:
– Что демонстрирует пути возникновения подобных сказок. Это неточное описание реального события, в котором участвовали могучий Брин и злобный Гронбах. Однако оставим эту историю для другого раза. Я всего лишь хотел подготовить сцену и сообщить, что приключения Брина гремели на весь мир. Благодаря Брину у нас появились клинки вроде тех, что носишь ты.