Смерть лорда Эдвера

Кристи Агата

–  Я вас слушаю, мадемуазель, - серьезно и с симпатией сказал Пуаро.

–  Рональд рассказал мне, о чем вы говорили с ним в тот день. В тот ужасный день, когда его арестовали, - девушка зябко повела плечами.
– У него не было надежды, что ему кто-то поверит, но вы неожиданно подошли к Рональду и сказали: "Я вам верю". Это правда, мистер Пуаро?

–  Правда, мадемуазель, я так сказал.

–  Вы действительно поверили его рассказу или это были просто слова?

Джеральдина с тревогой ждала ответа, подавшись

вперед и крепко сцепив руки.

–  Я поверил его рассказу, мадемуазель, - тихо ответил Пуаро.
– Я считаю, что ваш двоюродный брат не убивал лорда Эдвера.

–  О!
– лицо девушки порозовело, глаза широко раскрылись.
– Но тогда вы считаете, что… что убил кто-то другой!

–  Evidemment [76] , мадемуазель, - улыбнулся мой друг.

–  Какая я глупая. Я плохо выражаю свои мысли. Я хотела сказать, вы знаете, кто убийца?
– нетерпеливо произнесла Джеральдина.

–  Естественно, у меня есть кое-какие предположения. Лучше сказать, подозрения.

[76]

Очевидно (фр.).

–  А со мной вы ими не поделитесь? Ну пожалуйста!

–  Нет, - покачал головой Пуаро.
– Это было бы, пожалуй, неправильно.

–  Значит, вы кого-то вполне определенно подозреваете?

Пуаро опять уклончиво покачал головой.

–  Если бы я знала чуть больше, - умоляюще произнесла девушка, - мне было бы легче. И наверное, я могла бы помочь вам.

Ее просительный тон обезоружил бы любого, но Пуаро был неумолим.

–  Герцогиня Мертон по-прежнему считает, что это сделала моя мачеха, - задумчиво произнесла Джеральдина и вопросительно посмотрела на моего друга.

Он никак не отреагировал на это заявление.

–  Но я не понимаю, как это может быть, - продолжала девушка.

–  Какого вы мнения о вашей мачехе?

–  Ну… я ее совсем плохо знаю. Когда отец женился на ней, я училась в пансионе в Париже. Когда я вернулась домой, она относилась ко мне неплохо. Я хочу сказать, что она просто не обращала на меня внимания. Я всегда считала эту женщину легкомысленной и э… корыстной.

Пуаро кивнул.

–  Вы упомянули герцогиню Мертон. Вы часто видитесь с ней?

–  Да. Она очень добра ко мне. За последние две недели я провела с ней немало времени. Все это так ужасно; разговоры, репортеры, арест Рональда и все такое, - Джеральдина поежилась.
– У меня нет настоящих друзей. Но герцогиня так по-доброму ко мне относится и ее сын тоже.

–  Вам он нравится?

–  Мне кажется, что он человек застенчивый. Но его мать много о нем рассказывала, и теперь я знаю герцога намного лучше.

–  Ясно. Скажите, мадемуазель, вы любите своего двоюродного брата?

–  Рональда? Конечно. Последние два года мы с ним редко встречались,

но до этого он жил в нашем доме. Я… я всегда считала, что он чудесный парень: постоянно шутил, придумывал всякие забавные вещи. О! В нашем мрачном доме он был единственным лучиком.

Пуаро понимающе кивнул, но вслед за этим произнес фразу, поразившую меня своей жестокостью.

–  Значит, вы не хотите, чтобы его повесили?

–  Нет, нет, - девушка задрожала всем телом.
– Ни за что! О, если бы убийцей оказалась моя мачеха! Герцогиня говорит, что это наверняка она.

–  Ага! Если бы только капитан Марш не выходил из такси в тот вечер, да?
– добавил Пуаро.

–  Да. Тогда бы… что вы этим хотите сказать?
– Джеральдина нахмурилась.
– Я не понимаю.

–  Если бы он не пошел за тем человеком в дом… Кстати, а вы слышали, как кто-то входил в дом?

–  Нет, я ничего не слышала.

–  А что вы делали после того, как вошли?

–  Я сразу побежала наверх, чтобы взять ожерелье.

–  Понимаю. Конечно, на это потребовалось время?

–  Да. Я не сразу нашла ключ от шкатулки.

–  Бывает. Чем больше спешишь, тем медленнее получается. Значит, в течение какого-то времени вы оставались наверху, а потом, когда спустились вниз, вы увидели в прихожей вашего двоюродного брата?

–  Да, возле библиотеки, - девушка судорожно сглотнула.

–  Понимаю. И это вас напугало.

–  Да, - Джеральдина с благодарностью принимала сочувственный тон Пуаро.
– Очень напугало.

–  Еще бы.

–  Рональд сказал у меня за спиной: "Ну что. Дина, принесла?" - и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

–  Жаль, что он не остался на улице, - тихо заметил Пуаро.
– Тогда и показания таксиста очень помогли бы мистеру Маршу.

Девушка кивнула, и слезы закапали из ее глаз прямо на колени. Она встала. Пуаро взял Джеральдину за руку.

–  Вы хотите, чтобы я спас его, правда?

–  О, да, да! Пожалуйста, - она пыталась овладеть собой, кулачки ее судорожно сжимались и разжимались.
– Вы не знаете…

–  Вашу жизнь не назовешь счастливой, мадемуазель, - с симпатией сказал Пуаро.
– Я понимаю, как вам трудно. Гастингс, вызовите, пожалуйста, такси для мадемуазель.

Я проводил девушку. Она уже взяла себя в руки и сердечно поблагодарила меня. Когда я вернулся, мой друг ходил по комнате взад-вперед нахмурив брови и размышляя о чем-то. Вид у Пуаро был недовольный. Я обрадовался, когда зазвонил телефон и отвлек его от неприятных мыслей.

–  Кто говорит? О, это вы, Джепп! Bonjour, mon ami.

–  Что там у него?
– спросил я, подходя ближе.

После приветственных излияний Пуаро перешел к делу.

–  Да, а кто приходил за ней? Они помнят?

Я, конечно, не слышал ответа инспектора, но судя по лицу моего друга, он такого ответа не ожидал. Его лицо смешно вытянулось.