Смерть лорда Эджвера

Кристи Агата

Пуаро и Джепп спустились к входной двери и на мгновение исчезли из моего поля зрения. Затем я увидел, как они медленно прошли по холлу и скрылись за дверями библиотеки. Подождав несколько минут на случай, если появится дворецкий, и никого не дождавшись, я тоже спустился вниз и вошел в библиотеку.

Тело, разумеется, было убрано. Шторы на окнах были задернуты. Горел свет. Пуаро с Джеппом стояли посреди комнаты и оглядывали ее.

– Ровным счетом ничего, – сказал Джепп.

И Пуаро с улыбкой отозвался:

– Увы! Ни пепла от сигареты, ни

следов, ни перчаток, ни даже еле уловимого аромата духов. Ничего из того, что так легко и кстати обнаруживает сыщик в детективном романе.

– В этих романах полицейские всегда слепы, как кроты, – ухмыльнулся в ответ Джепп.

– Я однажды нашел улику, – мечтательно сказал Пуаро, – но поскольку длина ее исчислялась не сантиметрами, а превышала метр, никто не хотел в нее верить.

Я вспомнил обстоятельства того дела и засмеялся. Затем я вспомнил о возложенной на меня миссии и сказал:

– Все в порядке, Пуаро, насколько я мог видеть, никто за вами не следил.

– Что за глаза у моего друга! – восхищенно произнес Пуаро. – Скажите, милый Гастингс, вы заметили, что в зубах у меня была роза?

– У вас в зубах была роза? – переспросил я в смятении, а Джепп гулко захохотал.

– Да. Я вдруг решил изобразить Кармен, – невозмутимо ответил Пуаро.

У меня мелькнула мысль, что либо он, либо я сошел с ума.

– Значит, вы ее не заметили, Гастингс?

В голосе Пуаро не было укора.

– Нет, – ответил я, глядя на него с изумлением, – но ведь я не мог видеть вашего лица!

– Ничего страшного, – мягко успокоил меня он.

Уж не смеются ли они надо мной, подумал я.

– Так, – заключил Джепп. – Здесь больше делать нечего. Надо бы еще раз побеседовать с дочкой, а то она была слишком плоха прежде, и я от нее ничего не добился.

Он позвонил, и в библиотеку вошел дворецкий.

– Спросите мисс Марш, не уделит ли она нам сейчас несколько минут.

Дворецкий вышел, и некоторое время спустя перед нами появилась… мисс Кэррол.

– Адела спит, – сказала она. – Бедная девочка, для нее это ужасное потрясение. После вашего ухода я дала ей снотворное, и она заснула, но часа через два, наверное, будет в состоянии отвечать на вопросы.

Джепп сказал, что его это устраивает.

– Впрочем, она знает ровно столько же, сколько я, – уверенно продолжала мисс Кэррол.

– Какого вы мнения о дворецком? – спросил Пуаро.

– Он мне не нравится, но почему – сама не знаю.

Мы прошли к входной двери.

– Вчера вечером вы стояли здесь, мадемуазель? – неожиданно спросил Пуаро, указав рукой на лестницу.

– Да. А в чем дело?

– Вы видели, как леди Эджвер прошла через холл в библиотеку?

– Да.

– И вы отчетливо видели ее лицо?

– Конечно.

– Но вы не могли видеть ее лица, мадемуазель. С того места, где вы стояли, вы могли видеть только ее затылок.

Пуаро определенно застал ее врасплох. Она покраснела от досады.

– Затылок, голос, походка… Какая разница? Я

не могла ошибиться. У меня нет ни малейшего сомнения, что это была Сильвия Уилкинсон, и хуже ее женщины нет!

И, резко повернувшись, мисс Кэррол стала подниматься по лестнице.

Глава 8

Версии

Джепп распрощался с нами. Пуаро и я свернули в Риджентс-парк и уселись на скамью в тихой аллее.

– Теперь я понимаю, какая роза была у вас в зубах, – смеясь сказал я, – но в тот момент, признаюсь, мне показалось, что вы сошли с ума.

Пуаро кивнул с серьезным видом.

– Теперь вы видите, Гастингс, что мисс Кэррол – опасный свидетель. Она опасна, потому что неточна. Помните, с какой уверенностью она заявила, что видела лицо той женщины? Я сразу подумал, что это невозможно. Если бы она выходила из библиотеки– другое дело, но она направлялась в библиотеку! Пришлось проделать этот маленький опыт, который подтвердил мои подозрения, я поймал ее в ловушку, и она сразу же изменила показания.

– Но не изменила своего мнения, – возразил я. – Согласитесь, что по голосу и походке человек распознается безошибочно.

– Нет!

– Полно, Пуаро, ничто не отличает человека так, как походка и голос.

– Правильно. Поэтому их легче всего подделать.

– Вы думаете…

– Вспомните, как совсем недавно мы сидели в театре…

– Карлотта Адамс? Но ведь она гениальная актриса!

– Изобразить знаменитость не так уж трудно. Но она, конечно, необычайно талантлива. Думаю, что она могла бы обойтись без рампы и без большого расстояния между ней и зрителями…

Меня вдруг как громом ударило.

– Пуаро! – воскликнул я. – Неужели вы считаете, что… нет, таких совпадений не бывает!

– Смотря как на это взглянуть, Гастингс. Если принять определенную точку зрения, то никакого совпадения здесь нет.

– Но к чему Карлотте Адамс убивать лорда Эджвера? Она с ним даже не знакома!

– Откуда вы знаете, что она с ним не знакома? Мне это неизвестно. Между ними могли существовать отношения, о которых мы понятия не имеем. Хотя моя версия несколько иная.

– Значит, у вас есть версия?

– Да. Мысль о том, что в этом деле замешана Карлотта Адамс, возникла у меня в самом начале.

– Но Пуаро…

– Подождите, Гастингс, давайте рассмотрим факты. Леди Эджвер с полной откровенностью обсуждает отношения, сложившиеся между ней и мужем, и заходит так далеко, что даже грозится его убить. Это слышим не только мы с вами. Это слышит официант, это слышит – наверняка не впервые – горничная, это слышит Брайан Мартин, и, я полагаю, это слышит сама Карлотта Адамс. И есть люди, которым они все это пересказывают. В тот же вечер Карлотта Адамс так прекрасно изображает Сильвию, что все наперебой спешат сообщить ей об этом. А у кого есть повод для убийства лорда Эджвера? У его жены.