Смерть - лучший учитель
Шрифт:
Тонкий ручеек проник между чуть приоткрытых губ эльфа и полился дальше. Моя магия иссякла и кровь вместе с ней. Транс отступал. Я ожидала боли. Но никаких ощущений не приходило. Мое тело уже умерло и ничего не болит. Натаниэль лежал без движения. Не сработало.
Я легла рядом и накрыла нас белым плащом Избранного. Мой жених, мой учитель… В душе воцарилась удивительная тишина, которая понятна только мертвым. Магия утекала и исчезала, кровь на ранах начала высыхать, а высокий свод надо мной подергиваться пеленой. Столько раз
Но ведь какая-то из битв должна была стать последней. Хорошо хоть, я ухожу как легенда, а не от шального клинка наемника в угаре трактира…
— Я думаю, на наших похоронах будет много синих цветов, — прошептала я и закрыла глаза.
— Не будет.
Ледяной голос заставил меня очнуться и медленно поднять непослушные веки. Прямо над собой я увидела два черных и бездонных глаза в колышущейся пелене надвигающейся смерти. Надо мной нависал демон, с серо-синей кожей, абсолютно черными глазами и губами, алыми от крови. Моей.
— Жизнь за жизнь, — произнес он и надкусил свое запястье — Кровь за кровь.
Он приоткрыл мои губы и кровь, ледяная и одновременно горячая, словно живительный огонь потекла в меня. Я чувствовала его энергию, безумную и страстную, как жаркая ночь, которых были сотни. Его эмоции, страсть, жизнь и душа протекли по моим губам и заполнили страшную пустоту внутри.
Демон кроваво улыбнулся.
— Он не простит и не подпустит. Жалкий трус, — прошептал он на ухо. — Но теперь мы одной крови.
Демон отстранился, мимолетно улыбнулся и начал падать на пол рядом со мной. Послышались крики, в зал стали вбегать люди, что-то говорить. Но я видела лишь серо-синее лицо любимого демона, которое медленно превращалось в такой привычный, спокойный, нежный и не менее любимый лик Натаниэля. Мой жених потерял сознание прежде, чем обрел контроль над телом.
Адриан резко оттащил его от меня, опасаясь новой атаки, а я даже не могла поднять руку, чтобы помешать. Ринек упал на колени передо мной, отбрасывая плащ, он что-то говорил, звал врачей, дядю, который был отличным лекарем, а я медленно падала вниз, все дальше и дальше, пока уже и голоса не затихли, и свет вокруг не померк.
Я сидела на парапете и смотрела на восходящее солнце. Оно заливало светом покрытую трупами равнину, серебрило морские воды, где качались на легких волнах наши корабли. Союзная пехота разбила лагерь в лесу, в невысоком ельнике, и дым от их костров медленно поднимался к небу. Высоко над головой ловил восходящий поток черный дракон, разглядывая мир внизу и думая о чем-то своем. Со стороны порта двигалась неспешная процессия, поднимаясь по склону холма и теряясь в лесу. Ученики Академии возвращались в свои стены. Почти все двинулись спасать школу вместе с флотом, следуя за ним в арьергарде.
Рядом сидел Шинмер. Он снял с себя доспехи
— Ты говорила с деканами?
— Пыталась, — хрипло ответила я и пригубила немного вина из своего кубка. — Натаниэль очнулся на пару минут, окинул меня взглядом и отвернулся.
— И ничего не сказал? — вздернул брови Шин.
— Почему же, сказал. Что восемьсот лет не пил крови и никогда не нарушал данные себе, своему народу и Академии клятвы. А я все разрушила. Сказал, что иногда смерть лучше, чем жизнь. И не каждую цену за спасение стоит платить. Он не хочет меня видеть больше…
— Он тебя любит, — заметил Избранный с легким вздохом.
— Любит. Но он впервые попробовал кровь, и это — моя кровь. Он будет теперь рядом со мной всегда испытывать искушение сделать еще глоток. И я буду ему напоминать, что он все-таки выпустил из-под контроля демона.
— Он не знает? — спросила Элька, тоже попивающая вино на парапете. Я покачала головой в ответ.
— Никто не знает…
— Я знаю, — раздался позади нас голос Атраса. Он тоже успел смыть с себя кровь и копоть, успел переодеться в чистую одежду. Правда, не в форму Академии, как и все мы. — Я сразу это увидел. И Актавиан тоже увидит, когда приедет. Мы будем молчать, не переживай. Покажи.
Он пододвинул в сторону Эльку, которая сердито фыркнула, и сел рядом со мной. Я неохотно убрала морок, который чуть менял мою внешность, и обнажила клыки. Атрас нахмурился и отвернулся, оглядывая равнину.
— Натаниэль ничего не помнит, — сказала я, возвращая своей внешности нормальный вид. — Он и так съедает себя живьем за то, что дал мне своей крови. Если он узнает, что обращение прошло удачно…
— Паршиво все это, — заметил Атрас. Мне показалось, что он имел в виду не только меня и декана, не только войну, но и что-то свое, личное. Я выжидательно посмотрела на него, заставив друга вздохнуть. — Я отказываюсь от некромантии. Совсем. И уезжаю в чертоги матери, учиться на паладина.
— Почему? — Шин удивленно уставился на Атраса и даже сел очень прямо, заинтересованно. — Ты же великий некромант, мы это видели!
— Да только не чувствовали, — тихо ответил он. — Одно дело скелеты, кости. Сделать лошадь или собаку из костей… Это как вырезать из бивня статуэтку, просто материал, из которого можно сделать новую вещицу. Кости вывариваются в специальном растворе, а дальше скрепляются заклинаниями… Просто ремесло. Другое дело — люди, а тем более трупы. Свежие.
Атрас принял у меня из рук кубок с вином и залпом осушил его. Затем тяжело вздохнул и протянул мне чашу за новой порцией. Он смотрел, как сосуд наполняется красным вином, и хмурился.