Смерть майора Черила. Роковой триместр
Шрифт:
— Что с ними будет? Я про Пирсона и Грея… — спросила Сильвия, когда они шли по широкой тенистой аллее к реке.
— Не знаю. Тут не все так просто. Наказать их необходимо, но через несколько недель они покидают Корстон и в следующем триместре будут учиться здесь, в Оксфорде, словом, они уже не школьники.
— Хью не исключит их?
— О нет, — уверенно сказала Хелен. — У них же на следующей неделе выпускные экзамены.
Было чуть больше шести, когда обе женщины вернулись в Корстон и Хелен предложила Сильвии зайти к ним на рюмку хереса. С грудой пакетов в руках Сильвия последовала
— Бесполезно, говорю вам. Этот упрямый чертяка принял решение, и теперь его не свернешь.
Возникла короткая неловкая пауза. Наконец Хелен справилась с замешательством и чересчур радостным голосом спросила:
— Что здесь происходит? Мы попали на митинг?
— Приблизительно, — сухо усмехнулся Кворри. — Нечто вроде дворцового заговора. Но, увы, ему суждено потерпеть поражение.
Хелен рассмеялась.
— О Господи, о чем ты, Джон?
Трое мужчин в гостиной — Марк Джойнер, Саймон Форд и Стив Лейтон — поднялись с кресел.
— Сидите, ради всего святого, не вставайте. — И Хелен жестом показала Сильвии, куда бросить покупки, которые она держала в руках.
— Пожалуй, мне лучше уйти, — неуверенно проговорила Сильвия.
— Ни в коем случае. Входите, садитесь и позвольте мне налить вам что-нибудь, — сказал Кворри. — У меня идея. Вы, пожалуй, могли бы нам помочь, Сильвия. Видите ли, ваш муж решил исключить Пирсона и Грея из-за этой истории с марихуаной, хотя пока вовсе не ясно, в чем они виноваты еще, кроме того, что сами выкурили несколько сигарет. Как бы то ни было, мы старались уговорить Хью отказаться от своего решения, но он непреклонен.
— Это слишком вежливо сказано, — резко вставил Саймон Форд.
Хелен взглянула на него, сдвинув брови.
— Исключить? Когда? И как же с экзаменами? — Она не верила своим ушам.
— В том-то и дело. Они должны покинуть Корстон завтра. Никаких экзаменов. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. И возможно — никакого университета, — горько сказал Джойнер. — Да еще темное пятно на всю жизнь, ходи потом да объясняй… Это в самом деле перебор… И ведь никаких доказательств, что они давали наркотик малышу Эвелону или кому-то еще. Они чертовски шалопайничали в Корстоне, просто житья не давали, но такого они все-таки не заслуживают. — Кворри улыбнулся Сильвии как можно убедительнее. — Наказание должно все же больше соответствовать преступлению, как говорится. Если вы можете помочь, дорогая… используйте ваше влияние на Хью.
ГЛАВА 10
Как только дверь квартиры закрылась за мужем, Сильвия села на постели. Ее глаза были красны от слез, голова раскалывалась. Почти всю ночь напролет она смотрела на сумеречный свет, пробивавшийся сквозь гардины, и старалась заглушить рвавшиеся из груди рыдания, в то время как Хью мирно похрапывал, повернувшись к ней спиной.
Это была их первая серьезная ссора. Накануне вечером она, следуя совету Джона Кворри, всеми силами старалась уговорить Хью не исключать Пирсона и Грея. Ройстоун совершенно рассвирепел и категорически отказался изменить свое решение. Он обвинил жену в том, что она вмешивается
— До сих пор ты никогда не интересовалась делами колледжа, — сказал он едко. — Почему же сейчас и по поводу, в котором ты совершенно ничего не понимаешь?..
Сильвия вынуждена была защищаться.
— Во всяком случае, я-то знаю, отчего ты так жесток с этими ребятами. Все это из-за слов Пирсона о том, что курить травку не столь серьезное преступление, как насмерть задавить человека. Беда, разумеется, в том, что он прав.
— Не это главное. Он полагал, что ты была пьяна. Я уверен, что даже ты поняла это.
— О Хью! Он только повторил старую сплетню. Ты не можешь наказывать его за это. Это несправедливо. Все говорят, какой ты был всегда беспристрастный. И не могут понять, отчего вдруг…
— Полагаю, ты выложила им все свои гениальные догадки относительно моих мотивов.
— Нет, конечно же нет. Я…
— Вот и прекрасно! Потому что я не нуждаюсь ни в чьей защите, Сильвия, — ни перед моими коллегами, ни перед попечителями в День учредителя. Я вполне способен объяснить мои решения и их мотивы.
Хью замолчал, потом, коротко объявив, что ему нужно уйти и вернется он поздно, вышел. Сильвия слышала, как он звонит в кабинете по телефону, и ей показалось, что он назначает с кем-то свидание, но гордость не позволила ей подслушивать. Когда он вернулся уже далеко за полночь, она сделала вид, что спит, так же поступила и утром.
Как все это глупо, думала Сильвия, медленно встав с кровати и подходя к окну, чтобы отдернуть шторы. Серый день в дымке летнего дождика очень соответствовал ее настроению. Она печально смотрела на стайку девочек, которые, набросив на головы плащи и весело смеясь, бежали в Колледж-хаус, и вдруг вспомнила тех двух юношей, что сидят сейчас в изоляторе, — им, должно быть, так же грустно, как и ей.
Отвернувшись от окна, Сильвия увидела на своем ночном столике чашку чая с молоком, уже остывшего, подернувшегося пленкой, и два бисквита на блюдце. Встав, она этого не заметила, но сейчас была тронута тем, что Хью утром, как обычно, принес ей чай несмотря на их ссору. Ее глаза налились слезами, и она поспешила одеться, надеясь поймать его после ассамблеи, до того как он с головой уйдет в школьные дела.
Но, проходя через кабинет, она увидела там только Фрэнсис Белл, которая разбирала бумаги и письма на директорском столе. Секретарша вопросительно посмотрела на жену шефа. Она заметила покрасневшие глаза Сильвии, однако сочувствия не выразила. Фрэнсис вообще не испытывала к ней особой симпатии.
— Боюсь, что Хью сейчас занят, — сказала она, предваряя вопрос Сильвии. — Бригадир Пирсон уже здесь. Он выехал из Лондона рано утром, чтобы забрать мальчиков. Вероятно, он был бы здесь уже вчера, если бы нам удалось связаться с ним или его супругой.
Сильвия обратила внимание на местоимение множественного числа и подумала: значит, вчерашний вечер Хью провел со своей секретаршей? Но вслух она сказала только:
— Спасибо, у меня ничего важного. — И уже было прикрыла за собой дверь.