Смерть майора Черила. Роковой триместр
Шрифт:
— Я точно так же расспрашивал и мистера Ройстоуна, миссис Гейл, уверяю вас, — спокойно отозвался Торн. — И я очень огорчен, что должен вас потревожить. Я не задержу вас и Мойру долго, но две-три минуты, надеюсь, вы мне уделите. Вы позволите нам войти? — повторил он вопрос.
— А какой у нас выбор, у таких, как мы, — проворчала миссис Гейл, однако сняла передник, повесила его на гвоздь в коридоре и пригласила в парадную комнату. Она не предложила им сесть, и вся четверка осталась стоять, неловко сгрудясь на середине ковра.
— Миссис Гейл,
— Хилмены? — Миссис Гейл, казалось, была озадачена. — Нет, по-моему, нет. А что?
— Тогда, может быть, Пирсон? Или Грей?
— Есть тут Том Пирсон, он работает в гараже…
— Нет-нет, сомневаюсь, чтобы это был он, миссис Гейл, — прервал ее Торн. — А что вы скажете о Стиве Лейтоне? Вы слышали это имя?
— Нет, — сказала она. — Кто эти люди? Почему вы меня о них спрашиваете?
— Еще только одно-два имени, — сказал Торн. — Джон Кворри? Не слышали?
— Нет, — решительно ответила Эдна Гейл. Потом вдруг наморщила лоб. — Хотя погодите-ка. Может, это учитель из Корстона?
— Да, да, — ободряюще улыбнулся ей Торн и обратился к Мойре: — А вам, Мойра, эти фамилии знакомы?
Девушка покачала головой.
— В моей школе учится несколько Греев, и Пирсон, кажется, есть, но я не вожу с ними компанию, и вообще они же в Рединге. Почему вы…
Торн пропустил неоконченный вопрос мимо ушей.
— А теперь — Мортоны, — сказал он неунывающим тоном. — Уверен, миссис Гейл их знает, хотя вы, Мойра, может быть, и не слышали о них.
— Это вы про Фрэнка и Кейт Мортон, родителей Билли — маленького Билли, которого задавила миссис Ройстоун. Конечно, я их знаю. — Миссис Гейл буквально торжествовала, словно наконец-то выиграла очко. — Я ведь училась в старой начальной школе, той, что через лужайку, вместе с Мортоном, Фрэнком, хотя он-то помоложе меня. И все его семейство знаю много лет… всю жизнь.
— О, тогда вы сможете сказать мне, где они живут, — воскликнул Торн, по-видимому, столь же обрадованный. — Нужно кое-что выяснить в связи с тем несчастным случаем — страховка, знаете, — вот я и подумал, что могу попутно с этим разобраться, раз уж я здесь, в Коламбери.
Миссис Гейл понимающе кивнула, как будто не было ничего удивительного в том, что столичный детектив, старший инспектор полиции выясняет что-то попутно по делам страховки или затрудняется выяснить адрес семьи, чей ребенок недавно погиб в автокатастрофе. Неприязнь, с какой она встретила полицейских, теперь словно испарилась.
— Ясное дело, скажу, — воскликнула она, явно готовая предложить им сесть в надежде на продолжение разговора.
Однако Торн уже прощался. Сопровождаемые Эдной Гейл, он и Эббот подошли к садовой калитке, и там она показала, как проехать к Мортонам.
Торн и Эббот зашагали к своей машине. Торн спросил:
— Ну как, Эббот, удалось что-нибудь?
— Не слишком
Инструкции, полученные сержантом Эбботом относительно этой беседы, были предельно ясны. Предоставив старшему инспектору вести разговор, он должен был сосредоточить все свое внимание на Мойре. Дабы потом доложить Торну, когда и на что она хоть как-нибудь реагировала, даже если просто моргнула.
— Она была все время в большом напряжении, сэр. Стояла спокойно, слишком спокойно и смотрела на вас не отрываясь. Это было неестественно, правда. У меня сложилось впечатление, что она все время ждала от вас какого-то ужасно неприятного вопроса, которого так и не услышала.
— Очень жаль! — недовольно проворчал Торн. — Если бы я знал, что это за вопрос, уж я бы его выпалил с ходу!
Эббот ухмыльнулся.
— Насколько я мог заметить, она не отреагировала ни на одно из имен, которые вы называли, сэр, кроме Кворри, да и то я совсем в этом не уверен. Тут, понимаете, вышло немного странно: она вроде бы не обратила внимания на имя Кворри до тех пор, пока ее тетушка не упомянула Корстон, не знаю, понятно ли я излагаю. Но как только вы перешли к Мортонам, она определенно почувствовала облегчение.
Торн вздохнул.
— Что ж, ради этого стоило сделать попытку. Заметили вы на ней золотое ожерелье, Эббот?
— Да, сэр, заметил, но… нынче кто только не носит такие ожерелья, и мужчины, и женщины. В сущности… В сущности…
— В сущности, у вас у самого есть такое же? Но берегитесь! Чтоб я не увидел его на вас, когда вы на службе, сержант!
— Нет, сэр! Мне бы и в голову не пришло! Я просто хотел сказать — ничего особенного в том, что такое ожерелье есть у Мойры.
— Возможно, вы правы, — сказал Торн.
Они подошли к машине, Торн сел, пристегнул ремень и подождал, когда Эббот включит стартер. Лишь после этого он вернулся к теме:
— Но возможно, вы ошибаетесь. Мы знаем, у Мойры свободных денег не было. Она с трудом наскребла на эту пасхальную поездку. И при этом у нее прелестное золотое ожерелье, на мой взгляд, совершенно новенькое.
— Такие вещи бывают иной раз сущей дешевкой, вы же знаете, сэр, — возразил Эббот. — И не обязательно в них восемнадцать каратов золота. Да, может, это ей тетка купила.
— Трудно сказать, — проговорил Торн, — но у меня такое ощущение, что ожерелье на шее Мойры как раз действительно тяжелое, настоящее… и дорогое. Я только что подарил миссис Торн на день рождения нечто очень похожее, и должен вам сказать, я-таки порядочно поиздержался.
Эббот помолчал, потом сказал:
— Пожалуй, мистеру Бронсону стоило бы получше наладить учет. Может, и еще какие-нибудь книги пропали.
Торн хмыкнул. Он думал о том, что вечером обещал доложить начальнику полиции о ходе дела. И догадывался, что доклад начальнику полиции не слишком понравится. Ему и самому не так уж нравилось то, что он имеет сказать, — но без ниток платья не сошьешь. А вот ниточек ему в этом деле как раз и не хватало.