Смерть на берегу Дуная

Андраш Ласло

Раудеру он позвонил еще из дому, и тот в половине девятого уже был на месте; В приемной на скамейке сидела Эдит Чаус. Жентеллер ездил за ней на машине и, представившись ей у нее на квартире, пригласил в милицию для дачи показаний. По словам Женгеллера девушка была спокойна, вернее, волновалась не более чем любой другой человек, к которому однажды утром приходит милиционер и приглашает в отделение.-

Келемен вошел в кабинет и поздоровался с Раудерою. Нет-нет, он пока не будет принимать никаких дел, да и врач разрешил встать не более чем на три-четыре часа. И чувствует он себя неважно, хоти и держится на ногах - помог, должно быть,

свежий воздух. Раудер передал ему поступившие со вчерашнего дня донесения и кратко изложил их содержащие.

Основательно поработали с почтовыми отделениями, сберегательными кассами, банками, со всеми учреждениями, в которые Хуньор мог сдать деньги на хранение. Но безрезультатно. Только в двух кассах были сделаны вклады по сорок - сорок пять тысяч форинтов. С одним вкладчиком приметы не совпадают, а другим и вовсе была престарелая женщина. И никто из них не имеет никакого отношения к Хуньору. Это проверено.

–  Кто был последним клиентом в сберкассе, где снимал деньги Хуньор? Кассир, кажется, говорил, что Хуньор был предпоследним. Вы это проверили?

–  Да. Последним был кустарь-частник, проживающий по соседству. Он вложил две тысячи форинтов. Работники сберкассы знают его.

–  В помещение кассы можно заглянуть в окно с улицы? Не наблюдал ли кто за Хуньором и не видел ли, что он снимает крупную сумму?

–  Хуньор стоял спиной к окну, защищенному металлической шторой. Правда, серая штора закрывала окно неплотно, но Хуньор загораживал окошечко кассы своим корпусом. Четыреста двадцать сто форинтовых билетов он сложил в портфель. Тот, кто наблюдал снаружи, мог бы заметить только движение рук, когда Хуньор складывал денежные пачки. И тогда наблюдатель мог бы догадаться, что сумма большая, но какая, он, конечно, не видел.

–  Ему и этого было достаточно, чтобы решиться ограбить человека. Он следовал за ним, сел в ту же электричку…

–  Не пойдет. Это не годится, Бела. На остановке у рыбачьих домиков Хуньор сошел один.

–  Верно.

В раздумье Келемен принялся шагать по комнате. Подошел к репродуктору, висевшему на стеле, включил его. Раздался голос Еромоша:

–  В каких отношениях вы были с Хуньором?

–  Я была ехо невестой,- ответил женский голос. Говорила, очевидно, Эдит Чаус.

–  Ты включил кстати,- сказал Раудер.- Это уже интересно.

–  Но ведь Хуньор был женат?
– снова спросил Еромош.

–  Он ушел из дому, и мы решили пожениться, как только он получит развод.

–  А теперь расскажите поточнее о вашей последней встрече с Хуньором. Это было неделю назад.

–  Он зашел в магазин во второй половине дня, я его обслужила.

–  Что он купил?

–  Кое-что на ужин. Колбасы, хлеба. Бутылку вина - в другом отделе.

–  Вы о чем-нибудь с ним говорили?

–  Да.

–  О чем? Прошу вас, отвечайте. Не заставляйте вытягивать из вас каждое слово.

–  Мы договорились, что вечером после работы я приеду к нему в рыбачий домик.

–  И вы приехали?

–  Нет.

–  Почему? Ведь вы же договорились? Молчание.

–  Отвечайте, прошу вас. Почему вы не сообщили обо всем милиции? У вас, простите, взрослой и умной женщины, убивают жениха, а вы и не пытаетесь искать его, не появляетесь дома, молчите и лишь из газет узнаете, что его убили. Почему?

–  Нет, все это было не так. Не так. Я думала, что Енё обиделся На меня за то, что я не приехала к нему в тот вечер, и поэтому не стал мне навязываться.

К тому же мы договорились, что я никогда не должна его разыскивать - в случае необходимости он сам меня найдет. Случалось, мы неделями не виделись. Он говорил, что мы оба должны держать наши отношения в тайне, чтобы о них не узнала его жена, которая могла бы нам навредить.

Келемен и Раудер слушали допрос, не шелохнувшись.

На столе зазвонил телефон. Коротким и нервным движением Келемен поднял трубку.

Докладывал Женгеллер. Из отделения по улице Теве сообщили, что патруль на машине с радиотелефоном обнаружил на острове Маргит, у самой воды, труп мужчины лет тридцати. Мужчина, по-видимому, захлебнулся, так как голова его свисала в воду. В карманах у него ничего не найдено. Возможно, он ограблен. Насильственная ли это смерть - определить трудно. Просят прислать кого-нибудь для осмотра трупа на месте.

–  Хорошо,- говорит Келемен и обращается к Раудеру: - Голига и Ястера послать на осмотр!

Раудер кивает, Келемен кладет трубку.

–  Я понимаю, вы боялись,- снова раздается голос Еромоша.
– У вас были для этого основания. Но если вы утверждаете, что не находились в рыбачьем домике, это надо доказать. Где вы провели ночь с двадцати девятого на тридцатое?

–  Что ж, теперь уже все равно. Енё мертв. Я ночевала у моего бывшего кавалера. Он ждал меня на улице, когда я вышла из магазина, и умолял пойти с ним. Я сказала, что мне некогда. Он спросил, чем это я так занята, и я впервые ему отрезала: «Тебе нет до этого никакого дела!» Потом я призналась, что еду к Енё.

–  Ваш бывший кавалер был знаком с Хуньором?

–  Он знал, что Енё мой жених.

–  Продолжайте. Он уговаривал вас пойти с ним.

–  Да. Но я сказала, что опаздываю на электричку и Енё будет ждать меня на станции, как мы условились. Тогда он сказал, что я могу поехать другим поездом,

позже. И у него мы пробудем немного - всего час.

–  И вы согласились?

–  Да. Я пробыла у него всю ночь.

–  Где он живет, и как его зовут? Вы понимаете, мы должны все проверить.

–  Конечно, теперь уж все равно. Теперь замуж за Енё я не выйду. Он мертв.

–  Как его зовут? Прошу вас.

–  Альфред Шоммер. Он художник. У него мастерская на улице Габона.

–  Так. Скажите пожалуйста, когда, в котором часу вы узнали о смерти Хуньора?

–  Вчера утром, вернее, в первой половине дня. Примерно в половине двенадцатого. К двум мне надо было на работу. Часов в одиннадцать я завтракала и листала на кухне газету. Хозяйка выписывает «Мадьяр немзет», в ней я и прочитала сообщение. Я очень испугалась. Побежала в ванную, переоделась, выбежала на улицу и из ближайшей телефонной будки позвонила Фреди. Но его не было дома. Позже я пыталась позвонить ему еще раз. Потом звонила еще из магазина. Несколько раз. Но никто не отвечал. После работы я села в автобус и отправилась на улицу Габона. В окне его мастерской горел свет. Я видела, что там был свет, но подняться к нему не посмела - боялась, что он не один. Я позвонила, но он не взял трубку. Значит, он был не один. Я снова села в автобус и. вернулась домой. Сегодня рано утром, часов в семь или в половине восьмого, я снова спустилась вниз и позвонила. Он не ответил. Или его не было дома. Я была очень взволнованна и вернулась домой. Через час пришли вы. Келемен подходит к репродуктору, выключает его. Раудер листает телефонную книгу.