Смерть на брудершафт (фильма 7-8)
Шрифт:
Козельцов покашлял.
— Николай Семёныч, ну вы прямо не человек, а ходячая инструкция.
— Не положено, Иван Сергеевич! Тем более перед походом.
— Николай Семёныч, для дела же! Сами говорите — торпеды.
В спор вмешался Мышкин:
— Порядок есть порядок. К тому же я не уверен, хороша ли моя конструкция для башни главного калибра. Сначала надо бы взглянуть, прикинуть.
— И взглянуть тоже не положено, — отрезал сухарь Городецкий. — Я как старший офицер линкора не могу пустить
Командир хитро посмотрел на своего помощника, потом на дочь.
— Дочь моя Мария, не хочешь ли ты навестить старика отца? Морской устав не возбраняет командиру приглашать к себе членов семьи. В категорию «посторонних» они не попадают.
Маша улыбнулась:
— Охотно, папенька. Что-то я давненько не бывала у тебя на «Императрице». Но ведь я теперь невеста. Появляться в мужской компании без жениха мне неприлично.
Старший офицер развел руками — смирился.
Экскурсия
Кажется, впервые в жизни Мария Ивановна не обращала внимания на взгляды — даже если замечала, что они скользят по ее родимому пятну. Ей это было не то чтобы все равно, но настроения не портило. А людей вокруг Маши было множество: офицеры, кондуктора, матросы.
День был пасмурный, октябрьский. Над бухтой дул осенний ветер, берега Куриной балки терялись в зябком тумане, но Маша не чувствовала холода, не обижалась на тучи. Даже мелкий дождик, брызгавший противной капелью на стальные башни линкора, барышню не расстроил.
Никакой экскурсии Маше и ее жениху, конечно, не устраивали. Родион Романович даже щепетильно отказался спуститься в каюту к будущему тестю. «Дредноут — объект секретный, — сказал он. — Что ж я, не понимаю? Ничего лишнего видеть не хочу. Покажите мне только носовую башню».
Зато там уж буквально замучил Мику техническими расспросами. Главную проблему для надбашенной зенитной установки, оказывается, составляла вибрация, возникающая от работы двигателей, и, в особенности, во время орудийной стрельбы. Ведь очень вероятно, что вражеские аэропланы будут атаковать корабль во время дуэли с береговыми батареями или пушками крейсера «Гебен».
Маша немного послушала, как Мика объясняет про отдачу и какие-то гасители. Если мичман чего-то не знал, на помощь ему приходили Городецкий или старший артиллерист князь Уссуров.
Попыталась она было тоже поучаствовать в разговоре:
— Я знаю, что такое отдача. Меня папа учил стрелять из пистолета. У меня хорошо получается.
Но по тому, как рассеянно чмокнул ее в руку Родя, Маша поняла, что мешает, и больше не встревала.
По стальной лесенке полезли на огромный бронированный колпак. Там пришлось держать шляпку, чтоб не улетела.
— Места более чем достаточно, — говорил Родя, перекрикивая
— Если нет — с берега выпишем, — пообещал артиллерист.
Городецкого позвал вахтенный — возникли какие-то осложнения с погрузкой угля. Ушел по какому-то делу и Уссуров.
— Хочу замерить уровень вибрации при заряжании, — сказал Мике инженер. — Покажешь?
Еще вчера вечером они выпили брудершафт, что Машу ужасно порадовало. Муж и товарищ детства сразу стали хорошими друзьями — как это чудесно!
— Только быстро, пока старпом не вернулся.
Внутри орудийной башни Маша никогда не бывала.
Овальное помещение было все напичкано какими-то устрашающе громоздкими механизмами.
Показав на три гигантских замка 305-миллиметровых пушек, Мика горделиво объявил:
— Вот они, мои «три сестры». Так их и зову, почеховски: Ирина, Ольга и Маша. Похожа на тебя твоя тезка, Манечка?
— Похожа. А ты на батарейного командира Вершинина не очень. Иначе влюбился бы в меня, а не в свою столичную штучку, — легко пошутила Маша на эту тему, еще недавно такую болезненную. И поглядела на Родю — как он, оценил ее начитанность?
Но нет, Родион Романович, занимаясь делом, на пустяки не отвлекался.
— Сколько пудов весит снаряд?
— Тридцать.
— Черт, много! Боюсь, вся батарея ходуном ходит.
Вознесенский заступился за свою башню:
— Ничего подобного! Снаряд же не на руках выносят. Тут всё на электричестве. Рыков, включите подъемник!
Пышноусый кондуктор, старшина башни, повернул рычаг, потом какое-то колесо.
Внизу, в открытом люке, зафырчала гидравлика, с лязгом двинулась стальная лента.
—Там крюйт-камера? — спросил Родя. — А почему люка нет? Должен быть.
— Сняли. Мешает.
— Не опасно? А если искра?
Мичман снисходительно пожал плечами:
— Там до погреба, где хранятся заряды, несколько поворотов. Не долететь искре. Да и откуда ей взяться? Не говоря уж о том, что порох мы используем пироксилиновый, с химическим стабилизатором. Опять же — автоматическая противопожарная система. В двадцатом веке живем, Родион!
Из люка выехал здоровенный, как откормленный кабан, снарядище.
— Какой огромный! — ахнула Маша.
— Там таких по семьдесят штук на «сестренку». Одним попаданием броненосный крейсер можно потопить.
Мышкин поцокал языком, не сводя глаз с какого-то прибора, который он перед тем вынул из кармана.